Я тоже, хмыкаю я, выводя пальцем невидимые узоры на стене.
Какой же сволочью он оказался, причитает мама. Ты главное держись и не расстраивайся, девочка моя. Значит, скатертью ему дорога. Приезжай скорее домой, оклемаешься.
В этом как раз и проблема, грустно улыбаюсь я и слегка прикусываю язык. Я потеряла банковскую карту, и чтобы уехать отсюда, я устроилась на работу.
Мама громко охает.
Дочь, почему я только сейчас узнаю об этом? Бедная ты моя! Почему ты нам сразу не сказала? Толя отправил бы тебе деньги на билет.
Толей она называла нынешнего мужа, то есть моего отчима.
Я не хотела вас беспокоить и решила разобраться во всём сама. Со мной правда всё в порядке, я немного подзаработаю и вернусь домой.
А где же ты живёшь сейчас?
Вздохнув, я поворачиваюсь к залу и натыкаюсь на суровый взгляд Виталины. Скоро она проделает во мне дыру.
Живу в отеле, мам, торопливо объясняю я. Тут официантам ресторана предоставляют номер и питание бесплатно.
Виталина быстро направляется ко мне.
Ты ещё и официанткой работаешь восклицает мама. Лика, ну ты что? Это же весь день быть на ногах! Ужас! Всё, я попрошу Толю прислать тебе деньги, и ты завтра же приедешь домой.
Мам, я тебе позже перезвоню, скороговоркой тараторю я и сбрасываю вызов.
Прямо передо мной появляется фигура Виталины.
Анжелика Ринатовна, не разговаривайте по телефону в рабочее время, строго чеканит она, скрестив руки на груди.
Извините, пожалуйста, раскаивающимся тоном отвечаю я. Это был важный звонок.
Для телефонных разговоров есть время перерыва, надменно произносит Виталина, посмотрев на меня с высоты своего роста. Если поблизости нет Константина Яковлевича, это не значит, что можно делать всё, что вздумается.
У меня не было намерения делать что-то втайне от босса
Если он решил оставить вас на работе, это не значит, что при следующей оплошности вам снова повезёт, перебивает Виталина и, взмахнув длинным тёмным хвостом, разворачивается и дефилирует к стойке возле входа.
Господи, странная какая-то. Строит из себя важную. Ещё и смотрит так, будто я должна ей миллион долларов. Но телефон я всё же прячу, от греха подальше.
потом обедаю, смотрю в интернете или на телевизоре какой-нибудь фильм, купаюсь в море, ужинаю. И так по кругу повторяется второй день.
Без денег я не могу как-то разнообразить свою жизнь здесь: объехать, например, самые популярные места в городе. Очень обидно. Я так долго ждала поездки на море, а в итоге сижу на одном месте и работаю с графиком два на два. Впервые с таким нетерпением я жду день зарплаты, чтобы оставить хоть какие-то приятные воспоминания о поездке. Хотя, всё скорее всего уйдёт на оплату штрафов.
Отчим всё-таки присылает мне деньги на билет домой, а я тут же звоню маме и говорю, что всё равно не приеду домой в ближайшее время. Я категорически не хочу, чтобы они помогали мне. И вдаваться в причины моего упрямства не желаю. Я разберусь со своими проблемами сама. На этой почве мы с мамой умудряемся поссориться, и я со злостью перевожу деньги обратно отчиму.
Ближе к вечеру я снова прихожу к морю, чтобы успокоиться. Что-то есть в нём умиротворяющее: когда слегка солёная вода прикасается к коже, тело окутывает наслаждением, и на миг все беды выветриваются из головы. А если плывёшь на спине, расставив руки в стороны и прикрыв глаза, ощущаешь себя единым целым с водной стихией. Мне очень нравятся эти ощущения.
В этот раз я провожу время на пляже не с книгой, а со скетчбуком и карандашом. Я люблю рисовать с детства, и благодаря этому увлечению я окончила художественный колледж. Никакие другие специальности меня не привлекали. Помню, мы с однокурсницей даже хотели открыть свой модный дом и придумывать дизайны одежды, но мечта так и не сбылась. Однокурсница вскоре вышла замуж и родила ребёнка, а я хотела поскорее сепарироваться от родителей и начала работать в захудалом ателье. Шить, конечно же, я тоже люблю, но зарплата швеи оставляла желать лучшего. Поэтому, мечты остались мечтами. Но я всё равно не увольнялась, потому что вскоре я встретилась со Стасом, и он стал поддерживать меня финансово. А теперь и Стаса нет рядом.
Ну вот, опять все мысли приходят к нему! Он как паразит, от которого трудно избавиться.
Расположившись на шезлонге, я делаю наброски взволновавшегося моря и величественных гор, огибающих воду справа. Я прихватила с собой и пастельные мелки, чтобы запечатлеть краски вечернего пляжа. На бумаге стараюсь передать серебристые переливы воды, белые завихрения тоненьких облаков и лазурно-серую, едва заметную дымку вокруг изумрудных гор.
Я сладко потягиваюсь, довольная своей работой. В рисовании тоже есть что-то умиротворяющее.
Повернув голову чуть в сторону, я вижу вдалеке на одном из шезлонгов Константина. Он полулежит, согнув одну ногу в колене и задержав руку на затылке. Даже с обзора в профиль заметны его крепкие мышцы на руках, на обнажённом торсе и на ногах.
Чёрт, я опять на него пялюсь!
Вдруг я понимаю, что просто обязана нарисовать его в такой позе. Снова безумные мысли преследуют меня и всё же догоняют. Я вынимаю из шоппера телефон и украдкой фотографирую Константина, чтобы оставить хоть какой-то референс, если он вдруг шевельнётся.