Какое всё красное, из пересохшего горла вслед за словами вырвался хриплый кашель. Солнце, деревья, твоя куртка. Дай мне секунду. Потёр я глаза, то ли пытаясь открыть их шире и привыкнуть к слепящему свету, то ли убедиться в том, что это действительно Дэни.
У тебя всё хорошо? поинтересовалась она и перевела изучающий взгляд с моих перепачканных масляными пятнами спортивных штанов на трость.
Скажем так, неудачное стечение обстоятельств. Приподнял я штанину, показав перебинтованную по голень ступню. Дэниэль как-то излишне горестно вздохнула и села рядом, спросив о том, как это произошло.
Но я был слишком рад её видеть, потому, решив не заострять внимание на глупом инциденте, сменил тему, заговорив о погоде, которая последние дни радовала приятным теплом. Я рассказал ей и о поездке в Берлин, и о концертах, и ещё каких-то забавных событиях приключившихся со мной за эти дни. Узнал, что она получила работу в библиотеке при главном университете города, отчего её расписание претерпело некоторые изменения утренние пробежки стали вечерними.
Прости, извинился я, достав из кармана так не вовремя затрезвонивший телефон. Звонил Ксавьер, выяснял, где я есть и почему не открываю дверь. Тон его звучал так, словно он отчитывал нашкодившего кота, разбившего что-то чрезвычайно ценное, отчего я и впрямь задумался, что могло послужить причиной столь неприкрытой вспыльчивости. Я попытался я встать на ноги, дабы отойти в сторону и не делать из Дэни безмолвного участника ненужной беседы.
Однако после очередной безуспешной попытки наступить на больную ступню, которая от слишком долгого покоя была не готова к внезапной прогулке, Дэниэль, ничего не сказав, сама поднялась
со скамьи и направилась прочь.
Ты меня слышишь?! Штэф, ты вообще тут?! Нет, я не услышал ничего из того, что он там истерично проверещал.
Я сам, вероятно, сейчас походил на глупую курицу, выпучившую глаза и провожающую удивлённым взглядом Дэниэль. И я не понимал, куда именно она направилась. Она же, остановившись у турника и, очевидно, оценив мой потерянный вид, улыбнулась, вопросительно кивнув.
Штэфан, мать твою! уже проорал Майер.
Да, слушаю.
Почему ты закрыл студию и дал Тони выходной?
Потому что на сегодня не запланированы никакие записи и репетиции, спокойно ответил я, по-прежнему не понимая его обвинительной интонации. Тони довёз мою задницу до больницы, вот я и отпустил его. Вечер пятницы, пусть парнишка развлечётся.
Не запланированы никакие репетиции?! Мать твою, ты это сейчас серьёзно? Тут со мной Шефер с ребятами, мне им так и передать? Вот он, момент падения с бурлящего фонтана вниз к реальности.
Довольно паршивое ощущение признавать собственную оплошность, но куда паршивей подводить людей, рассчитывающих на тебя.
Всю эту неделю я и впрямь отошёл от дел студии, взвалив обязанности на одного лишь Тони. Парень управлялся со всем на «отлично» и об этой репетиции даже не знал, так как Ксавьер позвонил накануне мне лично, предупредив о своём кратковременном приезде в город. Группа, которой он сейчас занимался, планировала в скором времени подписать контракт с GUN Records. В субботу они выступают перед новым продюсером. Ребята постоянно репетировали здесь, здесь же записали свой первый EP. Но репетиционных баз в городе как грибов. Я явно забыл о чём-то ещё, что привело Ксавьера в бешенство. Ничего не оставалось, как вновь извиниться за собственную рассеянность и докопаться до сути проблемы. «Документы», коротко ответил он. Документы о моей передаче прав будущему владельцу, который собирался переиздать старый материал группы под новым знаменем.
Штэф, мой самолёт через несколько часов, до отлёта нужно закинуть всё в студию. Я не доверю бумаги этим мальчишкам. С Тони я говорил, это не вариант, он у чёрта на куличках. Не срывать же мне дверь с петель, чтобы пробраться внутрь. Скажи, что ты где-то рядом, казалось, его голос вот-вот начнёт подрагивать от отчаяния.
Да, неподалёку. Скоро буду. Слушай, я
Нет, прервал он меня, прочитав мысль. Избавь меня от своего самобичевания.
3
У тебя проблемы? помогая мне подняться, спросила Дэни.
Надеюсь, что пока ещё нет, ответил я, пошатнувшись от пронзившей боли.
Может, тебя проводить? Тотчас же обхватила она меня под руку.
Мой дом в десяти минутах ходьбы, но раз ты предложила Улыбнулся я, не оставив ей выбора.
Мы обогнули фонтан и направились прочь из парка. Хоть трость и была куда более удобной опорой, от помощи Дэниэль я не спешил отказываться.
Давно ты живёшь здесь? спросил я, устав от собственного рассказа о жизни студии.
С июня, не сразу ответила она.
А где твоя мама? не стесняясь, решил капнуть я глубже.
В Монреале. Она и ещё несколько её коллег получили грант от одной канадской лаборатории, и теперь они работают там.
А ты? А дом в Париже?
А что я? щурясь от озаривших парк ярких лучей красного солнца, пожала она плечами. Я здесь. А квартиру мы сдали студентам. Я люблю этот город.
А друзья?
Друзья, к сожалению, отказались со мной поехать, грустно рассмеялась она, дав понять, что дальше частная территория, окружённая высоким забором, скрывающим от посторонних глаз что-то слишком личное.