Все замечательно, похвалила Данилу Настя, а что будешь делать, если он тебе его тут же поднимет и вернет?
Кто, Фитиль? такое развитие событий ему видимо не приходило даже в голову, хахаха покатили дальше.
Наконец мы были у края подземного хода. Хорошо, что он выходил в кусты и прикрывал нас со всех сторон. Ни с одной стороны, если ты не находился в двух метрах от него, и даже сверху невозможно было увидеть, как мы из него вылезали. Мы вышли на берег. Метрах в пятидесяти от нас, ниже по течению сидел на берегу Фитиль. Он даже не глянул в нашу сторону. За то мы посмотрели друг на друга при солнечном свете. Мы с Настей были похожи на кочегаров. Знакомство с секретами монашеского механизма не прошли для нас даром. Данила, рядом с нами казался бледным английским аристократом.
Срочно купаемся, скомандовала Настя, и, сбросив с себя платье, первая полезла в воду. Мы не заставили себя долго ждать.
Хоть козлиный дух смою,
рядом натирал себя песком Данила, натирайся им, он лучше мыла. Надо сейчас перенести гантели в воду, тогда вообще следов никаких не останется.
А дальше куда?
А дальше вниз, по реке. Я сейчас за камерой сбегаю, заодно и блокнот потеряю. Веревка у тебя есть. Так и сплавим их мимо Фитиля. Никто и не догадается.
Вдвоем с Данилой мы поднялись на те несколько метров, что отделяло нас от подземного хода, и скатили платиновые гантели в воду, в том месте, откуда не был виден Фитиль. Данила собрал в охапку свою одежду и собрался, было бежать, когда я ему предложил взять и нашу, все равно ведь придется плыть по воде.
Веревку, только вот оставлю, сказал я, что б гантели привязывать. Блокнот приготовил?
Ага.
Мы наблюдали, как Данила трусцой пронесся мимо Фитиля и скрылся среди деревьев, как тут же встал с места Фитиль и подобрал что-то с земли.
Клюнуло, удовлетворенно констатировали мы подъем блокнота, теперь бы только никуда не ушел.
Не уйдет, ему сети стеречь надо.
До прихода Данилы, мы были свободны. А это с час времени. Я прикинул. Пока добежит, пока камеру накачает, после поест. Нет, сначала поест, потом камеру накачает. Да время на обратный путь. Нет, в час не уложится. Я посмотрел, на небо.
Часа два. Что будем целый час делать?
Как ты думаешь, где сейчас Горилла? спросила Настя.
Хват сказал, что сидит на колокольне. Но долго там сидеть, я думаю, не будет. Как только он увидит, что Хват в Москву не поехал, у него должны зародиться сомнения, а не обманул ли его каким либо образом его партнер по бизнесу.
А в таком случае?
А в таком случае, он полезет проверять, на месте ли платина.
А, что сейчас делает Хват?
Если не ружья заряжает, то придумывает какой-нибудь план страшной мести и вычисляет дружка Гориллы.
А на колокольню к Горилле он не полезет?
Нет, этот жук сам не полезет. Он любит, чтобы другие к нему приползали, и на коленях.
Я понимал, куда клонит Настя. Ей еще раз хотелось побывать в подземелье. Она ведь не видела сундук, со старинными книгами, и мумию старика.
А где икона? спросила Настя.
Да вон она, в кустах, показал я на черную икону, больше похожую на прокопченную дверь от старой русской курной избы. По крайней мере, по размеру, она была с дверь. Ни черта на ней не видно, из-за чего с ума сходили? Данила говорит, грек какой-то написал Феофан.
В России всю жизнь иноземному поклонялись, согласилась Настя, при Петре немцам, при Екатерине французам, при Ельцине американцам. А грек этот, когда жил?
Надо будет к Хромому зайти Спросить Он все знает Заодно и сумку незаметно отдать. Кстати, она в подземелье осталась.
Насте только этого и надо было. Она предложила слазить за сумкой.
Глава 5
Полезем в подвал? спросил я притихшую Настю.
Да.
Без Данилы, который придавал уверенность и чувствовал, как дома, себя под землей, подземный ход казался не таким широким и надежным. Я вспомнил, с какой невероятной скоростью мы с Данилой улепетывали из подвала, и неприятно поежился.
Ты боишься его? спросила Настя не зная как правильно назвать старца покойника, давно превратившегося в высохшую мумию.
Не очень, признался я, в прошлый раз его, Данила один, сам, переложил с сундука на землю. Я даже не дотрагивался.
А удобно почти голой заходить туда? вспомнила Настя о правилах приличия.
Освещая фонариком, путь впереди себя, я и забыл, что мы полезли в подземный ход в трусах и купальниках, передав одежду Даниле. Непонятные нравственные и этические проблемы я всегда взвешивал на крестьянских весах целесообразности.
Ему давно все равно, как мы выглядим. Он из начала века, из двадцатых годов. Они тогда больше идейные вопросы решали. Полезли.
В подвале ничего не изменилось, старик покойник лежал в той же позе, в какой мы его оставили. Крышка сундука была открыта, и со дна на нас смотрели коричневые, с металлическими застежками старинные церковные книги. Настя поставила свечу на откинутую крышку сундука и, открыв одну из книг начала читать:
Иде Володимер на родимичи. Бе у него воевода Волъий Хвост, и посла и Володимер перед собою, Волчья Хвоста; съерете радимичи на реце Пищане, и победи радимиче Волъчий Хвост. Быша же радимичи от рода ляхов; пришедъ ту ся вселиша, и платят дань Руси, повоз везут и до сего дне. Ничего не понятно.