Гориллу всего трясло, он то сжимал кулаки, то разжимал их: Ты не понял меня, я говорю пол миллиона не деревянных, а пол миллиона зеленых баксов.
В пристройке наступила напряженная тишина.
Даже нам, сторонним наблюдателям, было ясно, что в их торге наступал критический момент. Хвату не удалось обмануть Гориллу, тот хорошо знал истинную ценность украденного металла. Мы затаили дыхание. Приближалась развязка.
А за тобой слежки не было? сдавшись первым в нервном поединке, резко спросил Хват, ты же идиот, можешь и себя и меня спалить.
Не замечая оскорбления, Горилла отрицательно замотал головой в ответ.
Как же не было? прошептала рядом Настя, летел как угорелый, не видел в пыли, кто у него на хвосте сидел.
Милиция наверно уже окружила их, сейчас брать будут, разочарованно сказал Данила.
Хват стал сосредоточенно что-то обдумывать. Он внимательно посмотрел на Гориллу: Это все?
Вон в углу еще столько же.
Сколько здесь будет всего килограмм?
Килограмм шетьдесят, не меньше, наконец Горилла обрел уверенность в голосе.
Ты не картошку продаешь, а палатину, мог бы и взвесить.
По интонации, с какой напирал Хват на слово палатина, Горилла почувствовал скрытую насмешку, и поскольку партнер приступил к серьезным торгам, поставил его на место: Не крути Хват, ты хоть и старый Барыга, но знаешь, я этого не люблю. Называй цену.
Хват начал издалека: Даже если на время поверить, что это платина, наконец он правильно назвал металл, кому его сбудешь? На шею как украшение твою гантель не повесишь, разве что утопленнику, а так в стране на него и покупателей не найдется. Вот я и думаю, сколько реально может стоить твоя палатина?
Хват видимо переступил за ту черту, за которую лучше было не переступать. Длинная, волосатая рука потянулась к нему и ухватив за ворот приподняла его с места: Я жизнью рисковал, а ты насмехаться?
Нам показалось, что Хвату пришел конец, зверь Горилла в припадке доказательства своей учености, сейчас задушит его. Но вдруг, Горилла, неожиданно согнулся пополам, и как подкошенный столб, грохнулся на пол.
Хват, поправлял на себе помятую сорочку: Тоже мне герой чеченской войны выискался, он жизнью, видите ли, рисковал, и несильно толкнул ногой Гориллу, слышь, после химического анализа, пятьдесят тысяч зеленых дам, понял?
Горилла, приходя в себя, медленно отрывал голову от пола. До него тяжело доходил смысл сказанного.
Вот жулик, он всегда такой, восхищенно шептал рядом Данила, сроду настоящую цену не даст.
Чем это ты меня вырубил? Карате, что ли в Москве изучил?
Ты когда-нибудь электрическую дубинку видел?
Горилла подтянув чурбак, присел на него: Черт с тобой, триста тысяч и не меньше.
Семьдесят.
Двести пятьдесят, у Гориллы цена шла вниз быстрее, чем она поднималась у прожженного Хвата-Барыги.
Сто, и ни цента больше.
Двести, моя последняя цена, опасливо поглядывая на шоковую дубинку, угрюмо, но твердо сказал Горилла, я знаю, тебе еще почти миллион останется, если за границей продашь. Будешь в Рио-де-Жанейро мангустов жрать.
Жри сам свою собачатину и мангусты, а меня уволь, намекая на ресторанный бизнес незадачливого партнера, снова насмехался Хват.
Горилла понял, что снова сморозил какую-то глупость, и решил покороче формулировать коммерческое предложение.
Согласен? угрожающе спросил он.
Пусть я в убытке останусь. Согласен! торжествующие нотки присутствовали в голосе Барыги, Но
Что еще?
Но тебе же деньги надо отдать? А где я тебе сразу такую сумму возьму, мне надо за ними в Москву смотаться, экспертизу палаплатине произвести, это займет часов пять, не меньше. Поэтому я предлагаю такой вариант. Вот тебе пока задаток пятнадцать тысяч долларов, все, что у меня есть сейчас с собою, мы закрываем сарай, ты мне передаешь ключи и вечером, когда я их привезу, ты приходишь за деньгами.
Хоть Горилла и туго соображал, но он понял, что в плане Хвата присутствует какой-то непонятный ему подвох.
Хитрож. ый Одиссей какой выискался, снова потянуло Гориллу на литературные сравнения, я, что, лох по-твоему, тебя первый день знаю? Сделаем так. Ты лезешь обратно в свой погреб. Я закрываю за тобой крышку, и наваливаю на нее всякий хлам, чтобы ты ее не открыл изнутри. Закрываю сарай на свой замок, и жду пока ты приедешь из Москвы с деньгами. А там меняемся, мои деньги, твой товар, идет?
Хорошо, хорошо, как то сразу согласился Хват, на, держи задаток, и он передал Горилле перетянутую резинкой пачку денег, можешь не считать, там ровно пятнадцать тысяч.
Хват полез в свой собственный подземный ход. Как только его голова скрылась, Горилла закрыл крышку и затащил на нее тяжелый верстак стоящий у стены, за которой мы прятались.
Сдвинуть его с места снова смогли бы только два человека, Геракл или Горилла. Так, что со стороны индивидуального подземного хода Хвата, вход в пристройку был намертво закрыт. Горилла постоял еще немного, о чем-то подумал, и, выглянув за ворота, быстро выскользнул наружу. Свет погасить он забыл. Послышался звук проворачиваемого ключа, сначала в одном замке, а потом и во втором. Все. Наступила тишина.