Он снова затянулся сигаретой и как бы про себя улыбнулся:
Я не особенно хорошо вел себя тогда.
Фельдфебель Хоппе тщательно затушил окурок сигареты в бруствер окопа, который мы занимали, и носком сапога забросал его свежей землей. Потом не спеша продолжил:
Шнайдер теперь, кажется, инженер-химик. Тогда на этом участке долгое время ничего особенного не случалось. Но в тот раз, когда я был с Шнайдером, неожиданно позади нас выскочил человек. Он был от нас в каких-нибудь двух десятках шагов. Шнайдер быстро скомандовал: «Стой! Пограничный патруль!» Однако
нарушитель и не подумал выполнить приказ. Он бросился от нас в сторону, пытаясь скрыться в зарослях. Но это ему не удалось: кустарник там рос низкий и густые ветки переплелись у самой земли. Я потом покажу это место...
Шнайдер крикнул мне: «Хоппе! Предупредительный выстрел! Я отрежу ему дорогу к границе!..»
Фельдфебель Хоппе поправил лежащий перед ним автомат, будто он мог ему вот-вот понадобиться, а затем продолжал:
Я сделал предупредительный выстрел. Точнее, это был не выстрел. Из моего автомата вылетела целая очередь, так как я забыл поставить автомат на одиночный огонь. Впрочем, это не имело значения. Человек этот вдруг закричал: «Не стреляй! Я же инвалид!» Шнайдер между тем отбежал уже метров на сорок пятьдесят от нас. Я видел, как он мелькал между деревьями. Нарушитель неожиданно остановился и поднял одну руку вверх. Я видел, что он поднял только одну руку, и тем не менее направился к нему... Фельдфебель опять замолчал, как бы вновь осознавая ту ошибку, которую тогда совершил, а затем тихо промолвил: Шнайдер в этот момент выстрелил...
Я взволнованно спросил:
Значит, этот тип был вооружен?
Хоппе ответил:
Ну, конечно. У него оказался пистолет бельгийского производства. И он бы выстрелил в меня, если бы не Шнайдер... Штабс-ефрейтор был вне себя от моей глупости и рычал на меня ужасно. И вот тогда-то он и произнес эти слова «Мертвый Угол», потому что это место могло стать для меня могилой. Нарушитель действительно был одноруким, но он умел стрелять, используя протез. Протез же у него служил тайником. В нем оказались документы, золото, фотоаппарат.
Мы помолчали. Я не утерпел и задал вопрос, который вертелся у меня на языке:
Шнайдер убил нарушителя?
Нет, ответил Хоппе, он прострелил ему бедро. Рану мы перевязали...
Я продолжал внимательно наблюдать за своим сектором на той стороне. Через полчаса у домика путевого обходчика остановился автобус. Из него высыпали школьники, одиннадцати-, двенадцатилетние мальчишки и девчонки. Человек в большой белой кепке подвел их к границе.
У тебя есть дети? спросил меня Хоппе. Я ответил отрицательно, а он сказал: Моей дочери столько же, сколько тем, на той стороне. И, помолчав, добавил: Она староста в классе.
Мужчина в белой кепке что-то объяснял детям и показывал рукой в нашу сторону.
А этот вот как раз, может быть, сейчас рассказывает историю о бедняжке инвалиде, со злостью произнес вдруг Хоппе, об инвалиде, который хотел навестить свою сестру в Лейпциге или еще где-нибудь, о несчастном инвалиде, которого злодейски убили восточногерманские пограничники. Вот так отравляют они души детей. И дети, к сожалению, им верят. Так они воспитывают ненависть к нам, а преступника, который готов был совершить убийство, превозносят как героя.
Хоппе гневно плюнул через бруствер.
Когда мы задержали однорукого, продолжал он, на той стороне соорудили деревянный крест. И люди по воскресеньям приходили к этому кресту, возлагали там цветы и грозили нам кулаками. Тогда мы известили жителей деревни на той стороне о том, что в действительности случилось с одноруким. И знаешь, крест сразу же убрали. Однако организаторы этого подлого дела не успокоились. Они стали привозить сюда людей из других мест, тех, кто ничего не знал, и пичкали их лживыми баснями о том, как «красные» убили бедного инвалида. Так они прививают антикоммунизм...
Я извлек для себя большой урок из моего первого наряда на границе и твердо усвоил: нужно смотреть в оба. Тишина на границе обманчива. От врагов на той стороне, от тех, кто организует провокации против нас, нельзя ждать мира и спокойствия...
Заскрипели вагонные тормоза: Галле, Главный вокзал.
Я встал и двинулся к выходу. Дама оторвалась от кроссворда:
Счастливого отпуска!
Я обернулся и, просунув голову в дверь купе, поблагодарил:
Большое спасибо!
Клаус ПетерсПРЕСЛЕДОВАНИЕ
не произошло. Успокоившись, я закрыл глаза и попытался заснуть, однако храп моего соседа мешал. Но мне не пришлось долго мучиться. Резко распахнулась дверь, и меня осветил луч карманного фонарика.
Что случилось? спросил я.
Боевая тревога! Ты и Вульф на выход!
Я быстро собрался. Сон как рукой сняло. «Если посылают с Вульфом, значит, что-то интересное...»
Бертольд Вульф считался лучшим проводником собак в нашем округе. Правда, он не был таким знаменитым, как советский пограничник-следопыт Карацупа или наш, можно сказать, легендарный Зепп Хаусладен, но старший моего дозора Вульф имел на своем счету множество задержаний, и большинство из них он осуществил со своей собакой Астой.