«Ну, подумал я, не постучать ли в стенку топориком?» Но так как всякая опасность прошла, я решил, что теперь нечего обращаться за помощью. А то, чего доброго, меня уже не пустят дальше.
Бензин, заполнивший помещение, уходил в верхний продух. В начале продуха тоже была вставлена металлическая пробка с просверленным в ней сквозным каналом. Он был значительно шире канала в первом жиклере, и я почти без усилий пробрался наверх.
Я очутился в наклонной трубе, металлическая стенка которой была как бы проточена несколькими дырочками. Бензин стоял в ней почти доверху и больше не прибавлялся. Насколько я мог сообразить, он поднимался в нее наподобие того, как вода сама собой заполняет носик чайника, и остановился на том же уровне, на каком находился в поплавковой камере. Выше был уже воздух, который откуда-то проникал сюда через отверстия в наклонной трубе.
Но вот машина опять заработала. Теперь внутри стали происходить большие изменения. В стоячем бензине началось движение: он поднялся доверху, уходя в трубу, словно его кто-то из нее высасывал. И в то же время снизу, как раз через тот ход, через который я сам попал сюда из поплавковой камеры, втекал новый бензин.
После недавних перебоев в работе машина теперь работала спокойно. В ней установилось тепло, как в хорошем жилом доме. Гул машины становился все выше. И почему-то бензин быстрее стал уходить наружу. Казалось, что кто-то по ту сторону высасывает его из трубы все с большей жадностью. Между тем вливающийся из поплавковой камеры через узкий проход бензин не успевал пополнить убыль. Поэтому из дырок в стенке в бензин стал пузырями забалтываться воздух. А чей-то рот с той стороны сосал бензин все более жадно. Маленькой струйке бензина, проникающей сюда из поплавковой камеры, становилось трудно пополнить то, что с такой жадностью выпивалось. Поэтому в бензин замешивалось все больше воздуха, и он уходил все более взбитой пеной. Моментами слышалось чуть ли не чмоканье, как будто кто-то пьет прямо из бутылки, вместе с жидкостью захватывая воздуха больше и больше. У отверстия, в которое уходил бензин, чтобы исчезнуть в нем, получалось что-то вроде кипящей пены. Про себя я уже назвал эту трубу «Шипучий колодец».
Хотелось посмотреть, что делается по ту сторону отверстия, хотя и было страшновато. Особенно страшно было назойливое, прямо-таки змеиное шипение от вздувающихся и лопающихся пузырей. Но я подумал: «В чем дело? Разбавленный бензин для меня все же лучше неразбавленного». И я дал струе понести себя вверх.
Через мгновение меня выбросило наружу с такой силой, что сорвало маску с лица; хорошо, что ее удержали тесемки.
И что же? Оказалось, что мой Шипучий колодец был не чем иным, как распылителем. Он выступал из стены смесительной камеры, и сразу вслед за мной из него стали вырываться те же прозрачные шары и пузыри, которые я первый раз принял за мыльные. «Да, так-таки я прошел всю Текущую-в-гору, даже ее последний участок. И теперь мне ясно происхождение пузырей, которыми я интересовался», подумал я.
В смесительной камере тянуло сильнейшим сквозняком. Причина его мне хорошо известна. Там, дальше, то в одном, то в другом цилиндре при открытом клапане опускался поршень. Наружный воздух стремился занять все увеличивавшееся в цилиндре свободное пространство. Частицы воздуха толпой летели мимо торчащего конца трубки, обгоняя друг друга, и в эту толпу, втягиваясь в пустые места, непрерывно выскакивали из трубки мельчайшие капельки бензина. Поэтому из распылителя и бил фонтан. Все это сразу испарялось в воздухе. Если раньше я попал сюда вместе с воздухом сверху, через воздухоочиститель, то теперь попал путем, которым идет бензин, сбоку, из поплавковой камеры. Поплавковая камера оказалась совсем рядом со смесительной. Ты и сам, Куинбус Флестрин, объяснял мне, что эти две камеры представляют собой отделения одного и того же прибора, который называется карбюратором. Это я хорошо помню. Уж очень досадно было бы, если бы нельзя было пройти из одного отделения в другое! И оказалось, что можно.
Не пересказал ли ты нам в виде собственного путешествия все, что услышал от меня перед спуском в поплавковую камеру? Не хотел ли ты показать себя героем?..
Мэлли сидел не поднимая глаз. Ему было нестерпимо стыдно.
Глюмдаль, поняв, в чем дело, укоризненно качала головой.
В какое неловкое положение поставил ее Мэлли своим враньем!
Ну ладно, сказал Куинбус Флестрин. Я надеюсь, что это больше не повторится. Что же касается перебоев в работе машины, перешел он на деловые темы, желая, видимо, дать Мэлли прийти в себя после пережитых неприятностей, то они действительно случаются по самой, казалось бы, пустяковой причине. Даже маленькая песчинка, даже волосок, несмотря на отстойник и все фильтры, попавшие в отверстие одного из жиклеров, могут заткнуть его не хуже пробки. Тогда машина и в самом деле начнет кашлять, а то м вовсе заглохнет и остановится. Поэтому сделано так, что жиклеры можно продуть. Для этого-то в средней части карбюратора и проделано отверстие в проходное помещение. Если из этого отверстия вывернуть винт, можно приставить к нему шланг насоса и качать туда воздух. Этим я и занялся, когда надо было отвлечь внимание незнакомца. При продувке воздух устремляется через один жиклер в распылитель, а через другой- в поплавковую камеру и выдувает пыль, заткнувшую отверстие. Вот как обстоит дело.