Простите, Иван Макарович, вы вернулись? осторожно спросила барышня, работающая на узле связи.
Неужели считаете, что объявился кто-то другой и находится в резиденции наместника Урала? усмехнулся я.
Нет-нет! Что вы! Просто это так неожиданно и радость-то великая! воскликнула та.
И чему радоваться, позвольте полюбопытствовать? хмыкнул я.
Так нам теперича ничего не страшно! Вы же все проблемы разрешите! ответила та.
Гм, если каждый будет заниматься своим делом, то, да все получится, прозрачно намекнул я.
Ой, простите, ваше высокопревосходительство! Минуту, пролепетала та, а спустя десяток секунд, объявила: Связь с императорским домом. У аппарата камердинер ее величества.
Какой-то чопорный слуга, узнав кто желает переговорить с императрицей потребовал доказательств, пробубнив:
Звонят тута всякие, Ольгу Николаевну в расстройство вводят.
Любезный, бумаг тебе показать не могу, что-то личное говорить не собираюсь. Позови тогда ротмистра
Ларионова или начальника охраны Еремеева, с ними переговорю, заявил я, чувствуя, что начинаю закипать.
Вообще, следовало с дороги отдохнуть, переодеться, обдумать сложившуюся ситуацию, а только потом объясняться. Раздражение в таких делах плохой помощник, но раненых и убитых в перестрелке с имперскими войсками никогда не забуду. Соединил-таки меня камердинер со своей хозяйкой.
Слушаю! нервно произнесла в трубку императрица.
Здравствуйте, ваше величество, произнес я.
Кто это? Иван, ты?!
Да, Ольга Николаевна, дернулась у меня щека, это наместник Урала, Иван Чурков.
Слава тебе господи! Очень рада, что ты нашелся!
Нашелся? удивился я. Да, что вы говорите! Я-то думал, что сумел сбежать от ваших войск, которые жаждали моей крови. Позвольте заметить, после нашего с вами в столице разговора и заверения, что моим войскам никто мешать не станет в подавлении мятежа!
Да, честно говоря, в тот момент у меня разные возникли эмоции. С одной стороны был сильно на Ольгу зол, а с другой рад ее слышать. Допускаю, что не будь рядом со мной в кабинете хмурого Гастева и мрачного Анзора, то разговор сложился бы по другому сценарию. Скорее всего и Ольга Николаевна находилась не одна, к тому же есть еще любопытные уши барышень-телефонисток, которые, с большой долей вероятности, страдают любопытством.
Иван Макарович, к данному происшествию не имею никакого отношения. Насколько знаю, после разбирательств и уточнений на месте, все ваши люди вернулись в расположение своих частей, сухо ответила императрица, а потом добавила: Однако, за неподчинение имперским войскам, лично вам и вашим подчиненным вынесено строгое порицание.
Вы подписали какой-то указ? удивился я.
Это было бы в духе императорских советников, когда вначале награды дают, а потом в почетную отставку отправляют.
Это устное порицание, ответила императрица. Однако, если в Сибири продолжат выходить указы, противоречащие законам всей остальной части империи, то она не договорила, переключилась на другую тему: Недавно состоялось заседание генерального штаба под моим председательством, в ближайшее время вам придет депеша, в которой озвучены требования, необходимо их выполнить в полном объеме, а потом и продолжим данный разговор. Сейчас же у меня много дел, до свидания господин Чурков.
Всего доброго, ваше величество, скрипнул я зубами.
Пару минут разглядывал в окне облака, потом закурил и прошелся по кабинету. Ольга ничего не сказала, но дала понять, что собралась выдвинуть ультиматум. Как на такое реагировать? Анзор увел Гастева, за что я своему другу благодарен, нет у меня намерений обсуждать сложившуюся ситуацию. Но в тот момент уже понимал, что с императрицей нас очень умело ссорят. Выполнить требования друг друга мы не в состоянии и Пресловутое и! Как принести России пользу и не допустить развала? Конечно, враг далеко и зачастую его не видно, но борьба в полном разгаре. Императорское высочайшее повеление мне вручили через пятеро суток, лично в руки. Пакет с множеством печатей содержал один лист, подписанный императрицей. Мне повелевалось передать армии все свои самоходные машины и автоматы с боеприпасами. На нужды империи требовалось отправить в Москву запасы лекарств и провизии, а также выплатить пятьсот тысяч рублей из золотого запаса Сибири. Конечно, после такого я не выдержал и попытался вновь переговорить с Ольгой. Чем они там думают? Кто будет управлять броневиками? Кому предназначены автоматы? Да и вообще, что это за контрибуция такая? Плати и живи, а не хочешь, то мы тебя на место поставим? Увы, императрица явно закусила удила, говорила резко и ничего не пожелала слушать. Не нашли мы с ней точек соприкосновения. Не помог в данном вопросе и Ларионов. Вениамин Николаевич начал с того, что не потерпит вокруг себя и императрицы доносчиков. Напомнил он и о своей невесте, которая пригрелась на моей груди. Последнего выражения не понял, но ротмистр уже трубку швырнул. Еремеев же от разговора и вовсе увернулся, повторяя, что знать ничего не знает и не ведает, его дело, мол, охрана и все. Правда, под конец разговора Петр Евграфович заставил меня задуматься, он сказал: