Операция началась. Чересчур быстро. Ударили по складам, опорникам и районам сосредоточения, показал нам цели ударов офицер.
А наша теперь задача? спросил я.
Вот пытаемся выяснить. Минут 15 назад начались звонки, почему мы ещё не взлетели, покачал он головой.
Впрочем, всё как всегда. Есть и сумбур, и здравый смысл.
Да. Понял. Записываю, громко сказал Батыров и подозвал к себе оперативного. 35°50'48'' и 36°
Димон записал координаты какой-то точки и повесил трубку.
Так экипажи Ми-28 и одного Ми-8 ко мне, объявил Батыров.
Он начал показывать на карте, куда нужно будет высадить группу сирийских коммандос. Судя по координатам это горный район хребта Джебель-Ансария.
Задача ясна? Вперёд. Удачи! пожал Батыров руку каждому.
Экипажи вышли из помещения, а Батыров опустился на своём место. Я присмотрелся. Левая рука слегка дрожала у Димона, а капли пота выступили на лбу. Сергеевич пытался справиться с волнением. Пока это ему удавалось.
Может мы пойдём, Дмитрий Сергеевич? спросил Тобольский, который тоже изрядно вспотел, находясь в снаряжении.
Пока нет. Сказали всем быть наготове.
Нам идти из палатки две минуты, Сергеевич начал говорить Олег Игоревич, но тут Димон не выдержал.
Я сказал быть здесь! повысил он голос на Тобольского.
В этот момент, кажется, все перестали дышать. В помещении все замолкли. И только из динамиков были слышны переговоры в эфире.
Занял 6000. Связь с Артеком, прозвучал в эфире спокойный голос одного из лётчиков.
Батыров смотрел на всех, продолжая дышать через нос. Щёки покраснели, а сам он выглядел сейчас как разъярённый бык во время корриды. Но Тобольский не из тех, кто будет проглатывать подобное.
Олег Игоревич сделал шаг к Батырову, но я остановил его.
Я сам, шепнул я, поймав недовольный взгляд комэска.
Попробуй.
Димон уже вернулся к своим делам, что-то помечая в бумажках и графиках. Я подошёл к нему, чтобы обратиться.
Дмитрий Сергеевич, предлагаю пойти на разговор, сказал я.
Спасибо, но пока не хочу, буркнул он.
Это важно, Дмитрий Сергеевич.
Батыров вопросительно взглянул на меня, достал пачку и протянул мне. В этот момент я кивнул в сторону выхода, намекая Димону, что нужно выйти.
Пойдём, тихо сказал он и вышел вместе со мной.
На улице уже началась жара. Ми-28 раскрутились и были уже готовы взлетать. В Ми-8 загружались сирийские спецназовцы, которых сюда оперативно подвезли.
Только мы зашли за здание, как над нами пролетели один за другим вертолёты. Как только гул стих, Димон тут же прикурил сигарету и крепко затянулся.
Не говори ничего, Саш. Я всё понял, но извиняться не буду, сказал Батыров.
Естественно. Ты замкомандира, он комэска. Извиняться ты не обязан. Да и не оскорблял его. А вот кричал-то ты зачем?
Так надо. Или не надо? вопросительно посмотрел на меня Батыров.
Ты начальник. Решения принимаешь тоже ты. А вот кричать не стоит. Тем более что у всех яйца вспрели в помещении, пока ты думаешь. Нам реально из палатки пару минут бежать. Афган не помнишь, как мы палатку экипажа ПСС поставили рядом со стоянкой?
Да. Было такое.
Я тебя учить не собираюсь, как с личным составом разговаривать. Но не забывай, что ты Герой Советского Союза. И на тебя все смотрят. А Олег Игоревич, между прочим
Знаю кто он. Таких как он мало.
На них армия и страна держится, сказал я и похлопал по-дружески Димона по плечу.
Батыров закончил курить, вновь достал сигарету и протянул мне.
Зачем? спросил я.
Ты ж просил сигарету?
Я не курю, Сергеевич. Оставь себе, тебе ещё много нервничать придётся, улыбнулся я.
Мы вернулись на командный пункт. Батыров первым делом отпустил нас в палатку, но попросил остаться меня и Тобольского.
Я должен сказать честно, Ка-50 не хотят пускать в бой. Слишком он дорогой.
Олег Игоревич зацокал, а я положил автомат на стол с картой. Ничего удивительного в такой постановке задачи от высокого командования нет.
Сливают «камовский» проект? спросил Тобольский.
Да. Ваши доводы по двухместной соосной машине никому не интересны. Так что, боюсь Сирия лебединая песня «акулы»
В этот момент зазвонил телефон, и Димон метнулся к нему.
Батыров. Да, товарищ генерал! Уже взлетели продолжал Дмитрий докладывать.
Тобольский пожал плечами.
Впрочем, я это и предполагал. При столь хорошем Ми-28 зачем нужен ещё один боевой вертолёт, сказал Олег Игоревич.
Нужен. Его не просто так задумывали. Он ещё сыграет свою
Я не договорил. Внимание привлёк напряжённый радиообмен со стороны наших лётчиков.
Понял, понял, понял. Ухожу, быстро затараторил кто-то в эфир.
Запретили вам работу! Запретил! Запретил! звучал звонкий голос оператора Як-44.
Я подошёл ближе, начиная настраиваться на каждое сказанное в эфир слово.
Уходи! Отстрел, 103-й! Отстрел, 103-й!
Тяну, тяну!
612-й, наблюдаю цель. Выход из зоны. Высокое, режим «Догон». Дальность 30, начал
наведение оператор.
Рядом со мной встал Тобольский. Разговоры на КП вновь затихли. Батыров бросил в сторону трубку и вышел из-за стола.
103-й, манёвр!
Да ухожу, твою ж мать!
Секундная пауза, которая будто растянулась на несколько минут. И в эфире полная тишина.
103-й, 103-й! вновь громко закричал кто-то в эфире.