После очередной стычки, когда Генерал зажал в ущельев тирольцев и завалил их подрубленными деревьями, удалось ненадолго оторваться от преследователей, перевести дух и устроить совещание с Зайделем.
Встретились в горной хижине, непонятно кому ранее принадлежавшей то ли углежогам, то ли браконьерам. Мохнатые ели подступали вплотную к небольшой поляне, громко на камнях шумела
узкая речка, напитанная тающим снегом. Его остатки в виде медленно исчезающих куч еще встречались повсеместно в низинах и под деревьями. А выше, на хребтах, все оставалось белым-бело, продолжали сходить лавины, а вершины то и дело заволакивало туманом. Было промозгло и сыро весна в Татры приходит куда позже, чем на равнине.
Подкрепись! Антонин поставил перед Афанасием тарелку с горячим аппетитным варевом. Извини, что без соли, и пива не предложу. Уже забыл, как оно выглядит.
Что это? подозрительно уставился Генерал на исходящие теплым паром куски мяса и какие-то клубни.
Медвежатина и запеченые луковицы диких крокусов.
Это можно есть?
Еще как! Люди так оголодали, что жуют кору и рады любой травинке.
Как мы проведем разутое и раздетое войско на северные склоны? спросил Мясников, с трудом разжевывая жилистое мясо.
Будто у нас есть выбор? Сдаться австрийцам все равно что погибнуть в мучениях. Никто не помышляет о капитуляции.
Значит, пойдем на прорыв. Где-то за Вислой, между Краковом и Сандомиром, мы найдем союзником армию гетмана Овчинникова.
Он нам поможет? приободрился Зайдель.
Кто, гетман? Он же человек царя Петра.
Русский Иван чеху старший брат! Только на него и уповаем! Нам бы лишь утром поднять полки.
Нелёгкой вышла задача заставить солдат отправиться в поход. О колоннах и не помышляли. Двигались вразнобой, отыскивая удобные проходы. Где встречались лесные вырубки, там было полегче. Но часто могли упереться в скальные выходы, вставшие сплошной стеной. Приходилось не подниматься, а искать обходные пути, скрытые лесные тропки, переходить вброд ледяные ручьи и даже шлепать по их руслу. Лошадей берегли больше, чем людей на них везли раненых и остатки боеприпасов.
Преследователи отстали. Они, наверное, решили, что повстанцы предпочли сдаче смерть. Туда им и дорога. Зачем подставляться под злые укусы отрядов Генерала, имевших преимущество в высоте?
Когда перевалили на северную сторону горных хребтов, Мясников и не заметил. Спуски-подъемы, этого «добра» хватало последние два дня. Лишь когда солнце разогнало туман и его взору открылась обширная равнина с квадратиками возделанных полей, а в верстах ста блеснула серебром лента большой реки, он понял, что они справились. Оставался последний рывок.
Склон Западных Татр, смотревший на Вислу, оказался круче, чем южный. Лошадей пришлось спускать на канатах. Люди, выбиваясь из последних сил, все шли и шли, окрыленные надеждой, что все близится к завершению.
Но их надеждам не суждено было сбыться. Когда до завершения спуска осталось совсем чуть-чуть, Генерал разглядел в подзорную трубу стройные порядки австрийских линейных войск в белых мундирах. Пушки смотрели в сторону гор. Кавалерия гарцевала на флангах. Богемские полки ждала последняя битва.
(1) Ливонезы серебряная монета, которую чеканили в Риге в 175657 для обращения в Лифляндии. Из-за сложности изготовления быстро прекратили. К 1760-м они практически исчезли из обращения.
Глава 15
Овчинников закатил глаза и крепче вцепился в свою булаву. Вот вечно с евреями так: спросишь их по-человечески «чего вы от меня хотите?», а в ответ получишь вопрос, а не четкий и ясный ответ. Везде одно и то же в Умани, на Волыни и даже здесь, на берегу Вислы.
Коренной яицкий казак, он евреев в глаза раньше не видел. Откуда взяться жидовину в уральских степях, где одни киргизы да верблюды? В Киеве ему как-то не довелось с ними столкнуться затерло их местное блестящее общество, мимоходом сообщив, что еврейская община это мелкие лавочники и кустари-одиночки, бесполезная братия и вообще.
Как шляхетская вольность невозможна без права «вето» так и еврейская маца невозможна без крови христианской.
Да ладно!
Люди говорят, развели руками киевляне.
И как же вы с ними живете?
А они полезные. И товар у них дешевле, и корчму шляхта им в откуп отдает. Но это не у нас, а в Речи Посполитой.
Каково оно в панских краях, гетман узнал в подробностях в Умани. К нему пришли местные евреи жалкие остатки прежней большой общины. В 1768 году город обманом взяли гайдамаки Гонты и Железняка. 3000 евреев, укрывшихся в синагоге, похоронили под ее развалинами после артиллерийского обстрела. Потом пришел черед поляков, сдавших город и надеявшихся откупиться жидовской кровью. Эти недавние события прозвали уманской резней
Чего вы от меня хотите? спросил гетман у делегации людей с мертвыми глазами, в черных одеждах
и широкополых шляпах.
Последовал ответ в виде витиеватого вопроса насчет общей безопасности. Андрей Афанасьевич задумался. Ему так не хотелось лезть в это дело Но и порядок в гетманстве положено соблюдать. Это с одной стороны. А с другой приставшие к войску казаки с правого берега возмущенно роптали и готовы были взять в ножи не только жидов, но и униатов.