Удар в самое больное место. Его фрегаты. Его гордость и утешение в этом изгнании. Они были готовы к выходу в море. Только кто бы их выпустил
На ходу, глухо ответил Грейг.
Прекрасно. Погрузить команду. Тайно. Офицеров, матросов Тех, кто готов рискнуть. Ночью. Пройти мимо брига. Идти на восток. Две недели хода И вы в Кронштадте. С тремя фрегатами. Это будет весомое прибытие.
План был дерзким. Рискованным до безумия. Но осуществимым. Если верить этому Просто Джону.
Значит я должен буду присягнуть этому вашему Петру Третьему? спросил Грейг. Это был главный вопрос. Не просто бежать. Не просто служить. А присягнуть.
Именно. Как уже сделали многие. Румянцев. Граф Петр Александрович. Долгоруковы. Задунайский и князь Юрий Владимирович.
Грейг вздрогнул. Румянцев? Легенда русского воинства? Невероятно.
И Просто Джон выдержал эффектную паузу, вице-адмирал Сенявин. Алексей Наумович.
Грейг открыл рот. Сенявин? Его коллега по Адмиралтейств-коллегии? Человек старой закалки, преданный Екатерине?
Сенявин вырвалось у него. Вице-адмирал Сенявин
Уже полный адмирал, спокойно поправил Джон. Назначен Петром Федоровичем.
Эта последняя новость окончательно выбила Грейга из колеи. Румянцев, Долгоруковы это генералы. Сухопутные. Но Сенявин Адмирал. Свой. Если уж он присягнул Значит, в Петербурге происходит нечто гораздо более серьезное, чем он представлял. Не просто бунт черни. Это передел власти.
Грейг молчал. Пьяный туман в голове рассеялся полностью, сменившись холодной ясностью и тяжестью мыслей. Флот у самозванца есть. Захвачен у шведов. Генералы и адмиралы присягают. План побега на его же фрегатах.
Мне мне нужно обдумать это. И обсудить с капитанами и офицерами, наконец произнес он, голос его был глух. Он смотрел не на Джона, а куда-то мимо, в пустоту.
У вас есть время до завтрашнего рассвета, вице-адмирал, сказал Просто Джон, поднимаясь. Решение за вами. Но помните, история не ждет. Особенно тех, кто гниет в портовых кабаках, пока в России творится ее новое будущее.
(1) Англо-прусский союз, созданный в годы Семилетней войны, к середине 1770-х полностью себя исчерпал. Формально он был прекращен в 1775 году, но распался еще в 1762-м. С этого момента в Пруссии активно насаждалась англофобия.
Глава 12
Ну до чего храбрый наездник! Никакое дорожное препятствие ему нипочем! И красавец каких поискать. От его залихватски закрученных усов млели не только жидовочки из варшавского предместья Прага гонорные паненки с Длиной и Медовой улиц таяли, как свечки в костеле Сакраменток. Вся кавалькада была забрызгана по уши грязью, драгоценные попоны и сафьяновые ножны из красных с золотом превратились в серобурмалиновые, щегольские кунтуши уподобились холопским накидкам, а этому красавцу хоть бы хны сиял алмазом средь кучи навоза на зависть всей группе всадников. Даже князь Анджей Огинский из безопасности своей кареты изволил удивляться с оттенком зависти.
Ему бы об ином думать, чем дуться на пана Северина. Например, о том, сколько еще протянет на этом свете несчастный круль Станислав. Или о странном недвижении орды москальской, которую ждали еще на Святки, но так и не дождались и до Жирного Четверга, как добрые поляки называют Масленицу. Или о бесчестном поступке Старого Фрица, забодай его бык, который опять всех обманул. Растрезвонил, что двинет свои полки на коронный город Данциг, а отправил туда лишь пару захудалых полков. Древний ганзейский город, где от немцев не продохнуть, и рад был стараться. Вынес на шелковой подушке ключи от города не пойми кому не то бывшему коменданту заштатной крепости, не то полковнику-пропойце из наймитов. Позор! В шведский Потоп и то смелее люди были. Сдали Данциг не за грош
Что на уме у прусского короля? Самозванный русский царь объявил ему войну куда двинется Фридрих? Неужели превратит прекрасную Польшу в арену битвы? Отчего бы ему не атаковать прибалтийские города, где его ждут не дождутся владельцы фольварков и мыз, остзейские бароны, потомки крестоносцев? Для того и ехал дипломат Огинский в Берлин, чтобы все разнюхать и договорится. Попеняет на давно ожидаемое событие на аннексию Данцига, превратившегося после раздела Речи Посполитой в цветочек без стебля, если взглянуть на карту, или в эсклав, говоря по-французски. И предложит
объединиться, чтобы противостоять схизматикам. Ведь так грабят, так грабят! Подчистую все вывозят! Все имения Огинского обнесли за Двиной и Друтью! У того же Ржевуйского, чтоб бабы ему не давали за склонность к бранным словам, мелкий замок в Подгорицах не то сожгли, не то подчистую разграбили.
Отчего вдруг пан Северин всполошился и вздыбил коня? Огинский прилип к окошку кареты, за которым замелькали перекошенные лица гайдуков. Экипаж резко затормозил, пан Анджей клюнул лобастой головой, чуть не потеряв парик.
Что там? сердито завопил дипломат. Дерево бурей повалило иль лужа непролазная?
Солдаты, ваша светлейшая милость, испуганно заголосил кучер с облучка. Пруссаки!
Какие тут могут быть пруссаки? осерчал пан Анджей. Мы от Познани и трех верст не отъехали.
Солдаты, упрямился форейтор в богатой княжеской ливрее. Много! Что я, прусской формы не разберу?