Таня показывала узоры и посложнее, даже сама выучила некоторые из них, открывая порталы в некие темные помещения неизвестно куда. Но мне такое было не под силу. Даже с весьма простой печатью пришлось повозиться, несколько раз затирая ее и начиная сначала. То круг был слишком кривой, то линии пересеклись не там где надо. В общем выходило отвратительно. Думаю, без моих девочек и учебу бы не закончил, завалился на какой-нибудь курсовой.
А теперь энергия. Снова заговорил я сам с собой, подсознательно ожидая одобрения от седовласой пророчицы.
Само собой, никакого одобрения не последовало, но так все равно было легче работать. Мысли сами потянулись по нужному пути, некогда намеченному Таней. От одной мысли о ней все становилось просто и понятно. Энергия откликалась мгновенно, не то, что раньше, когда требовалось сконцентрироваться и, едва ли не ритуал специальный провести. Одна мысль и все, частичка силы отправляется в начерченную на земле печать, зажигая ее нежным желтоватым солнечным светом.
Вопреки моим ожиданиям, грандиозного светопреставления не получилось. Яркое пятно поднялось в небо, но не выше верхушек елей, спасая нас от лишнего внимания. По глазам все равно резануло, как это бывает, когда выходишь из помещения и сразу смотришь на солнце, но в пасмурную погоду, эта короткая встреча со светилом была только в радость. Особенно то, что после нее осталось.
Ну здравствуй, избушка на курьих ножках. Ухмыльнулся я, от души приветствуя, ставшую родной, постройку.
На самом деле, в реальном мире она смотрелась совершенно не так, как в моем внутреннем. Да и то, что было в нави уже давно кануло в лету. Каждый шторм, вызванный переизбытком сил, каждый дождик, привносил нечто новое в строение. То ноги ее станут немного более обтёсаны; то крыша поменяется, становясь то соломенной, то набранная из досок, а в конце концов вовсе черепичной. Так же появился второй этаж с окошком и небольшим балкончиком. Про все изыски вроде конской головы на крыше и узорной резьбы даже и говорить не стоило, ее и раньше было много, а сейчас, едва ли не все стены были покрыты этой самой резьбой.
Избушка-избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом. Мне и в первый раз показалось, что она поняла хозяина, но когда это монструозное строение начало переступать с лапы на лапу, разворачиваясь на месте. Стало совсем не хорошо.
В лесу поднялся весьма громкий скрип от такой неуклюжей постройки, который быстро стихал, стоило только сочленениям и стыкам немного притереться. Но кого надо было, он успел привлечь. Первая на шум прибежала Кристина, явно находившаяся где-то неподалеку. Она выскочила из-за камня и, уперевшись взглядом в избу, поворачивающуюся к хозяину крыльцом, застыла с открытым ртом.
Я, конечно, слышала эти бредовые истории про избушку на курьих ножках от Катрин. За моей спиной раздался пропитанный сарказмом голос Ларисы. Но, черти меня дери, ты и правда псих.
Стали бы мы так держаться за нормального. Вполне серьезно ответила на это Маша, так же неотрывно смотря, как избушка заканчивает поворот и начинает приседать.
Кому не нравится, может ночевать под елкой. Улыбнулся я во все тридцать два зуба.
Глава 8
Огненная дева удивленно посмотрела мне в глаза, потом на открытую дверь, а затем снова на меня. В ее глазах застыла обида, а губки надулись и начали дрожать, казалось, она вот-вот заплачет. Но на этот раз ей удалось сдержаться, так-как на крыльце возникла и сама обидчица. Недовольная Ксюша, как всегда, в своем коротеньком сарафанчике и с двумя косичками, переброшенными
на грудь, гневно уперла руки в бока.
Вас никто не учил в дом заходить?! Громко спросила она своим высоким голосом. Сейчас натопчете, а потом мне убирать?
А ты что, теперь и уборкой занимаешься? Желя сначала удивилась, потом испугалась, но в конце концов на ее лице появилась улыбка.
Один нехороший избранник, привязал меня ни к себе, а к ведьминой избе! Продолжила возмущаться берегиня, перекрыв проход в теплое помещение. Вручил ступу и метлу, а летать запретил!
А ты и правда коварный! Довольно хмыкнула Маша и, впервые за долгое время, я ощутил ее руку пониже спины.
А еще злой и жестокий! Пискнула Ксюша, топнув ножкой.
Будешь возмущаться накажу. Буркнул я в ответ, поднимаясь в свое волшебное убежище.
Да-да-да. Накажи ее! Поддержала меня Ильмера, так и продолжая жаться к груди.
И тебя тоже накажу. Хладнокровно оповестил ее я, проходя мимо берегини и опуская голубоглазку на пол.
Накажи Томно прошептала она в ответ вместо того, чтобы разуваться.
Будешь сегодня первая следить за станцией.
Что? Опешила девушка, явно ожидая совершенно другого наказания. Но меня пока это не интересовало.
Самое смешное в том, что я только снаружи наблюдал, как меняется изба. Внутрь же, неизвестно почему, никогда не заглядывал. Просто не считал это чем-то важным. А вот сейчас, переступая порог дома, осознал, какую глупость делал. Можно же было прятаться здесь от всего, пережидая все эти бури в уютном домике вместо того, чтобы мокнуть под косыми струями дождей.
Изба встретила хозяина ярким светом. Старая люстра, рассчитанная на десяток свечей, сменилась на новую. Посреди комнаты с высоким потолком висел небольшой шарик, светящийся приятным солнечным светом, равномерно заливая помещение своим теплом. В углу так и стояла большая печь с полатями, под которыми спряталась дверь в погреб, но перед ними оказалась, теперь, лестница на второй этаж. Красный кут остался на своем месте, став немного больше, как и размеры идола.