Еще один шлепок, очередной шорох и вновь топот, и к ним присоединился звук, будто что-то тащат по земле. Али-Баба нервно озирался, но не мог разглядеть среди теней ничего похожего на человеческую фигуру. И все же он слышал, как что-то шевелится в четырех-пяти местах разом. Но все звуки, казалось, доносились почти от самого пола возле стен пещеры, где на самом деле было слишком мало места, чтобы спрятаться человеку нормального роста. Но кто, кроме человека, мог издавать такие звуки? Али-Бабе представилась вдруг дюжина окруживших его ужасных змей, неотвратимо подползающих со всех сторон. Ему вспомнился тот странный басовитый смешок, который он слышал, покидая пещеру. Почему он не предупредил об этом брата? И - что, пожалуй, даже важнее - почему был так неосторожен сам?
Дровосек решил, что там, где он теперь находится, ему не удастся больше отыскать ничего полезного. Поэтому он торопливо двинулся в дальнюю часть пещеры, где ранее обнаружил золото.
Но явно в этот день и в этом месте не было простых путей, ибо из-за занавеси, скрывающей сокровище, Али-Баба услышал стон.
Значит, его окружили со всех сторон. Что ж, если ему суждено погибнуть, то следует сделать это так, чтобы не посрамить свою профессию.
- Берегись, рыщущий здесь, кто бы ты ни был! - вскричал он свирепо, насколько мог, учитывая обстоятельства. - У меня есть топор, и я умею им пользоваться!
К его изумлению, из-за занавеса донесся знакомый голос.
- Неужели ты грозишь своему бедному брату? Или, по крайней мере, тому, что от твоего бедного брата осталось?
Али- Баба поспешно отдернул ткань, что разделяла залы, и увидел голову Касима, торчащую из изрядной груды золота.
- Дорогой брат! - с великим облегчением воскликнул дровосек. - Я боялся, что никогда уже мне не доведется больше говорить с тобой. Я рисовал себе ужасные картины - что разбойники дурно с тобой обошлись, убили тебя.
- «Дурно обошлись»? - мрачно отозвался Касим. - «Убили»? Да, они сделали и то и другое, и это было только начало!
Слова эти совсем сбили Али-Бабу с толку. Что бы ни случилось в этой пещере, оно, похоже, повлияло на рассудок его брата.
- Да ладно тебе, - ответил Али-Баба как можно бодрее. - Не так уж все и плохо. Я освобожу тебя из твоей золотой западни, и мы убежим из этого проклятого места.
К изумлению дровосека, с губ Касима сорвался горький смешок.
- Так ты полагаешь, что под этими устами есть тело?
- А как иначе ты мог бы говорить со мной?
о природе странных звуков, доносящихся из темных углов, сразу обнаружил недостающую часть Касима. Копошащееся во мраке туловище очень напомнило дровосеку самого большого на свете жука-навозника. Разумеется, когда Али-Баба подошел ближе к этой штуке, она оказалась куда больше похожа на окровавленные останки человеческого существа. Дровосек прикинул, что задача ему предстоит не из приятных, да и, если задуматься, что хорошего видел он от своего брата?
Али- Баба глубоко вздохнул, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение. Окровавленное туловище или гигантский навозник -какая разница. Раз уж он зашел в исполнении своих родственных обязанностей так далеко, то сможет справиться и с этим.
Поэтому он обвел глазами зал, пока взгляд его не упал на несколько плетеных корзин в одной из многочисленных ниш пещеры. Он выбрал самую большую и, сняв с нее крышку, увидел, что там лежат драгоценные камни, каждый крупнее гусиного яйца. Он опрокинул корзину, чтобы камни высыпались из нее, а потом, изо всех сил стараясь не дышать рядом с обрубком, перекатил туловище на место драгоценных камней.
Потом он перенес плетеную корзину в золотохранилище и деловито запихал в нее прочие части своего брата.
- Поаккуратнее! - воскликнул братец, когда Али-Баба бросил голову ко всему остальному. Касим всегда был склонен к критиканству.
Когда Али-Баба был уже готов поднять корзину и вынести ее за пределы этой горы, ему вдруг пришла в голову еще одна, и весьма тревожная, мысль.
- Но что будет, о Касим, когда мы покинем эту пещеру? - с некоторым сомнением спросил дровосек. - Не погублю ли я тебя, если вынесу отсюда?
- Ты называешь это жизнью? - был безнадежный ответ головы. - Если мне и суждено умереть, то позволь сделать это где-нибудь в другом месте.
И тогда Али-Баба исполнил просьбу брата и полувынес, полувытащил волоком заметно потяжелевшую корзину из сокровищницы в переднюю часть пещеры.
- Возможно, тебя удивляет, - ненароком обронил Касим, пока его составляющие путешествовали из зала в зал, - как я дошел до жизни такой.
Удивляет? Али-Баба понял, что слишком потрясен таким поворотом событий, чтобы удивляться чему бы то ни было. И все же ему, без сомнения, было интересно узнать, каким образом братец сумеет переложить ответственность за свое теперешнее состояние целиком на его плечи.
- Это была моя вина, - признал Касим, к изумлению дровосека. - Я не смог вспомнить волшебные слова.
Али- Баба перестал тащить корзину, ибо уже стоял перед самым камнем.
- Это же проще простого, - отозвался он. По крайней мере, хоть к тем-то его словам брат мог бы прислушаться.
- Проще простого? - повторил Касим из корзины. - Я вообще не помню тех слов. Неудивительно, что я растерялся. Я думал, заклинание как-то связано со злаками или чем-то вроде этого.