Слово в слово.
Вот проклятье! Клянусь пламенем Курула! Вонючими внутренностями Торги и исчезнувшей черепушкой Гиргаса! Это уже предел! Какая беспардонность!
Почему
решил надеть шикарный золотой шлем с наносником и нащечником, Бальбок же, напротив, выбрал модель попроще, из железа, а в качестве оружия подобрал бесформенную орочью секиру. Выбор же Раммара пал на сапарак, традиционное, оснащенное крючьями боевое копье орков. Бальбок, который был хорошим лучником, прихватил вдобавок лук и набитый стрелами колчан, а Раммар засунул за пояс эльфийский кинжал из Тиргас Лана, скорее в расчете на возможных зрителей, чем ради защиты. Рисковать своей жизнью в бою толстенький орк не намеревался; защита от дорожных неприятностей входила в задачу файхок'хай, сопровождавших его и Бальбока.
Примерно в полдень, когда слабый солнечный свет поборол тучи над Гнилыми землями и залил ущелье больбоуга, Бальбок и Раммар тронулись в путь. То было славное прощание, в корне отличавшееся от того позора, который пришлось пережить братьям год назад, когда они покинули родину. В тот раз их прогоняли с проклятьями и руганью, а орочата писали им на головы с деревянных мостов, соединявших пещеры между собой по обе стороны ущелья.
В этот раз мосты были полны орков, ревом выражавших свое восхищение Раммаром и Бальбоком, которые покидали больбоуг ради славы и добычи. Гордо неся перед собой штандарт длинный шест с бесформенным, ярко раскрашенным тролльим черепом, торчащим в качестве навершия, файхок'хай сопровождали обоих предводителей. Раммар и Бальбок выбрали двенадцать лучших воинов. В окружении файхок'хай шли братья вместе с довольно ухмыляющимся королевским послом, который шагал посреди этой банды с гордо поднятой головой. Услыхав раскатистый рык своих подданных, эхом разносившийся по ущелью, Раммар подумал и сделал вывод, что принял верное решение.
По крайней мере, пока
Они выбрались из ущелья по каменистой тропе мимо часового, стоявшего там на страже. Когда пещеры остались позади, ликование улеглось, а гнилостный запах больбоуга растворился вдали.
Теперь я не могу отрицать тот факт, вздохнул Раммар, что мы покинули свою родину. Нас подстерегают неизвестность и тысячи опасностей.
Корр, согласился Бальбок, и глаза его горели жаждой приключений.
Королевский посол маршировал прямо за ними. Поскольку ребята Курсы сожрали его лошадь, ему пришлось, как и оркам, путешествовать пешком, и вскоре выяснилось, что он не в состоянии держать маршевый темп файхок'хай. По этой причине Раммар принялся над ним насмехаться, однако только для того, чтобы скрыть, что и сам не может двигаться быстрее. Дополнительные фунты, которые он наел, став главарем, то и дело аукались ему во время трудного перехода, и жирный орк решил, что впредь следует есть меньше.
Соответственно, продвигался отряд довольно вяло; целый день шли орки по зарослям Сумеречного леса, но так и не увидели вершин Черногорья. Лишь к вечеру, когда солнце село далеко на западе над Гнилым озером, далекие пики обозначились на горизонте темными зубцами, резко выделяющимися на фоне залитого красным неба.
Принимая во внимание провиант, который тащили файхок'хай (а наряду с бочонком кровавого пива у них были соленая ветчина из троллятины и гномья требуха), Раммар решил отложить похудение на один день. Поголодать, сказал он себе, можно и завтра.
Поэтому главари устроились у костра, который разожгли лейб-гвардейцы, и велели подать себе мяса и пива. Посол Тиргас Лана, сидевший между ними, казался карликом рядом с двумя великанами. Человек старался держаться подальше от вкусностей орочьей кухни, отчего Раммар тут же вновь принялся издеваться над молочнолицым.
Взошла луна и осветила мертвенно-бледным светом местность сквозь облака. У братьев наступило некоторое насыщение. Намереваясь съесть остатки сразу же по пробуждении, предводители отправились на боковую. Бальбок удовлетворился голой землей, а Раммар устроился на мягком мехе варга, который тащила лейб-гвардия. Едва закрыв глаза, толстенький орк уже храпел, словно караван пьяных карликов. Бальбок тоже закрыл глаза, но, в отличие от брата, не уснул.
И это спасло ему жизнь
Перевалило далеко за полночь, костер почти догорел, смолкло негромкое ворчание файхок'хай. Слышен был только далекий вой варгов и жуткие крики других созданий ночи, а также громкий храп Раммара.
В остальном было тихо, и именно эта тишина и пробудила естественную подозрительность Бальбока.
Худощавый орк не шевелился, глаз не открывал, зато уши навострил. Файхок'хай
злодей жутко взвыл (что наконец-то полностью пробудило ото сна Раммара), прежде чем Бальбок заставил урода умолкнуть мощным ударом своего оружия.
Клянусь внутренностями Торги! прорычал Раммар, поднимаясь на ноги. Никакого от вас покоя, вы, жалкие
Орк умолк, и его глаза полезли из орбит, когда он увидел перед собой воина-орка, который собирался вонзить клинок ему в брюхо. До брюха клинок не добрался лишь благодаря тому, что голова нападающего внезапно обрела самостоятельность и улетела прочь. Обезглавленное тело грохнулось растерянному Раммару прямо на руки. Коротконогий не сумел удержать равновесие и опрокинулся на спину. С трудом удалось предводителю освободиться от трупа. И то, что предстало перед его заплывшими жиром глазками, наполнило душу орка в равных пропорциях удивлением и яростью: вокруг бушующего костра бушевали орки, сражаясь друг с другом.