к подчинённым и коллегам, как обычно. А вот если не успевала, тогда её экипаж перевыполнял план по штрафам и арестованным.
Машина дернулась и тяжко тронулась к выезду со стоянки городского управления полиции.
«Между прочим, это же Петровка знаменитая, здание уголовного розыска здесь было в моём мире ничего себе, попал», осознал я вдруг.
Примерно через три минуты мы уже выехали на Петровский бульвар, и огибая площадь, направились в сторону Тотемического проспекта, как подсказала память.
«Как же тут всё отличается!» я глазел в окно, поскольку знакомых пейзажей почти не было.
Привет, Саша! Как дела? полуобернулась ко мне с переднего сиденья подруга по академии, юнкер Юнона Гагарова.
Я, она и ещё одна девушка на прошлой неделе одновременно были зачислены в ряды столичной моторизованной жандармерии в статусе юнкеров-кандидатов из-за подходящих личных магических способностей и красных дипломов.
Привет, Юна! Сегодня выдался не слишком удачный день, чуть придвинулся я к открытому с передней стороны проёму в плотной решетке.
У тебя всё получится, на четвертом курсе у тебя был высший балл по административному праву среди всех, явно желая меня подбодрить, произнесла Юнона. Я считаю, ты был прав в той ситуации с фрейлиной
«Обалдеть, какая няшечка! Обнять, целовать и не отпускать!» я еле отвёл взгляд.
Очень миловидная, сероглазая девушка двадцати двух лет, с изумительными губками и невероятно мелодичным в своих переливах голосом. Её пепельно-русые, длиной до плеч волосы сейчас были заплетены в стандартную косичку, принятую среди аристократок-полицейских.
Как неоднократно успел убедиться прежний Александр, её изысканно-нежная внешность и общая доброжелательность к людям в нужные моменты очень контрастировала с настойчивой целеустремленностью и упорством в академии ей крайне тяжело давался рукопашный бой без применения заклинаний из-за недостаточно плотного телосложения и роста, но девушка после полугода учебы взяла себя в руки, собралась, и несмотря на боль и слезы на многочисленных тренировках, сдала годовой экзамен даже лучше некоторых парней.
Мой двойник знал, насколько тяжело ей было, и постоянно помогал. Несколько раз перед выпуском они целовались, но большего не позволяли обстоятельства, взаимная стеснительность и опасность разоблачения и в академии, и в мотожандармерии был прямой и категорический запрет на романтические отношения между учащимися и сотрудниками, соответственно.
«Голос у неё балдежный, успокаивает и убаюкивает», я знал это по памяти, но сейчас убедился в реальности. «Дорогая Юна, милая подруга, даже в присутствии наставницы она не боится меня подбодрить», подумал я с благодарностью.
На душе стало приятно и легко, давящее чувство тревоги почти улетучилось.
Всем экипажам в секторах «Север-Пять», «Северо-Восток-Четыре и Пять» сработал сигнал тревоги в складском квартале «Перевалочный» в Ольховском переулке, восьмые ворота, неожиданно раздался из рации сильно искажаемый помехами голос диспетчера.
«Дежурная Журавлёва за работой. А рации могли бы и немецкие закупить из магокристаллов седьмого уровня Альпийской Изнанки для такого элитного подразделения, как наше, а не сомнительный хлам у приближенной к Авдею Кречету фирмы! Экипировка важнейший фактор в полицейской работе», без удовольствия вспомнил я о том, что в связи с проводимыми структурными реформами бюджет МВД сейчас уже не такой щедрый, как в прошлой трехлетке.
База, Три-Акация-Девять принимает вызов, мы в десяти минутах от объекта. Скоро свернем на Жуковского в сторону Портальной площади, код семь-три, быстро сняв с подставки рацию, чётко и решительно ответила Акулова.
Она включила проблесковые маячки, машина начала грузно и громко набирать скорость. Всё подозрительно гудело и скрипело. Сзади образовался легкий дымовой шлейф.
«Стрёмный пепелац!» я начал опасаться, что конструкция развалится прямо на ходу.
Тревога не похожа на ложную, поскольку более пяти минут не было отмены. Там стоит сигнализация новой модели.
Если ложная, складской охране мало не покажется, База, усмехнулась Акулова.
Принято, Три-Акация-Девять, держу вас на контроле, ответила рация голосом Журавлёвой.
«Едем в сторону вокзалов. В этом мире там есть несколько складских комплексов, принадлежащих разным фирмам. Спокойное дежурство, как же угораздило так сразу попасть. Лучше
бы я пешком пошёл или извозчика взял», вздохнул я и понял, что теперь придётся ехать не домой, а на вызов.
Сама моя небольшая квартира в этом мире находилась на улице Мещанской, совсем недалеко от Ботанического сада ведомственный дом располагался недалеко от итальянского посольства, в двадцати минутах езды на извозчике до Петровки.
«Уже конкретно так отдаляемся от моего нового дома совсем в другую сторону».
На несколько секунд меня накрыло острое желание увалиться в постель и спать, закутавшись в плед, с надеждой проснуться в своём привычном мире.
Я смотрел в окно на довольно поразительные виды город сильно отличался от привычной Москвы, при этом нельзя было однозначно сказать, что в худшую сторону. Я попытался вспомнить, что конкретно означает код «семь-три», но это сейчас вылетело из памяти, что было недопустимо само по себе для прилежного юнкера.