И никаких смертей? удивленно пробормотал я, а потом выпрямился и громко добавил, щедрость и доброта его императорского величества не знает границ! Еще у кого-нибудь есть возражения?
По лицу Сергея Геннадьевича текли слезы. Он был одновременно зол и счастлив, но мне уже было не до него. Нам уже несли символы императорской власти артефакты старого времени, которые имеют права брать в руки только истинные владельцы трона.
Виктор Иванович принял их со всей аккуратностью, даже пальцы не дрогнули. И только после этого зал взорвался аплодисментами. Каждый понимал, что сейчас нужно не просто держать лицо, а всем своим видом показывать безграничное счастье.
Я же глянул на Мережковского. Его лицо все также было бледным, губы поджаты, а взгляд тверд. Из него выйдет прекрасный император, чтобы ни показал ему камень.
В течение следующего часа Виктор Иванович принимал присягу от оставшихся на плаву, (или просто в живых, ха!), самых важных лиц в столице. Они все с опаской на меня поглядывали, а потом уверенно произносили слова клятвы. Самых робких я добродушно подгонял.
Правда, не обошлось и без инцидентов: двое упали в обморок, а один священнослужитель бросился мне в ноги и умолял не разрушать его приход. Я изумленно смотрел на него, а потом вспомнил. Да, двенадцать лет назад я действительно спалил несколько домов вместе со всем добром, и несколькими особо отличившимися работниками церкви. Ладно
бы просто воровали, так они еще и умудрялись местными детьми торговать. История была некрасивая, грязная, зато после нее обо мне все в столице узнали.
Болезный, а чьих будете? я присел рядом со стоящим на коленях священнику.
Так из Дорогомиловского монастыря. Мы все за нашего императора-батюшку. Вот те крест!
Не «те», а вам, ответил я и глянул на ближайшего гвардейца. Есть что на Дорогомиловских?
Никак нет, господин архимаг!
Проверить еще раз, а этого в допросную.
Как прикажете, господин архимаг, священнослужителя быстренько уволокли в сторону, давая проход другим.
Посмотрим, как сильно они за императора, проворчал я. Знаем мы таких, ярых поклонников. И не таких вешали. Кто там следующий?
Виктор Иванович заметно устал слушать и принимать клятвы, но такова судьба сидящего на троне. Надо бы ему обед организовать. Я подозвал гвардейца и распорядился сделать перерыв на полчаса. Этого, конечно, мало, но время поджимало.
Мережковский с благодарностью на меня посмотрел и снова стал внимать речам очередного графа. На всякий случай я поставил у трона защитный артефакт, один удар он точно выдержит, а там уже и бойцы подоспеют.
Вся эта кутерьма снова напомнила о былых деньках, когда я почти каждый день приходил во дворец, улаживать конфликты между богачами. Аристократы народ нежный, чуть что, сразу жаловаться и не кому-то, а сразу императору. Лучше б в спортлото шли, чесслово.
Вдруг артефакт связи, про который я почти забыл, зашуршал голосами.
Что у вас?
Поймали шпиона! бодро раздался голос связного.
Тащи в мой кабинет.
На моих губах появилась улыбка.
Доволен, правда, я был не только по этому поводу. Шпион оказался и не шпионом вовсе, а князем соседней губернии, который решил под шумок стащить одну из учетных книг казначейства. После сорока минут отговорок князь Ильинский признался, что серьезно проигрался в карты и брал деньги прямиком у Константина, которому приходился, ни много ни мало, четвероюродным братом.
Теперь мне предстояло еще и с деньгами разбираться. Чует мое сердце, что родственнички бывшего императора знатно потрясли казну. Ничего, после сегодняшних событий, обысков и конфискаций, будет чем залатать дыры в бюджете.
Наконец, я дошел до нужных дверей и пинком их отворил. В главном кабинете министра казначейства как раз все были в сборе и доедали документы. Буквально. У всех десятерых управляющих во рту я видел обрывки бумаг.
Едва они меня увидели, то застыли изваяниями, не смея даже пошевелиться.
Приятного аппетита, сказал я, оглядывая их. Много съесть успели? Мне ничего не оставили?
Тощий очкарик не выдержал, вдохнул воздуха и неудачно поперхнулся, начав захлебываться жутким кашлем. Но я же не зверь какой-то! Я сразу же оказал первую помощь одни резким ударом по спине. Через мгновение у меня на ладони оказался обрывок финансового отчета месячной давности.
Высушив его заклинанием, я внимательно его прочитал, а потом посмотрел на остальных.
А ну, выплюнули все. Живо.
Нетьф, фы не буфем.
Не стоит разговаривать с набитым ртом, ласково сказал я и хлопнул говорившего по спине.
Это был главный казначей. Толстый, обрюзгший, с жирной кожей и едва не лопающимся камзолом.
Хватит уже жрать, Давыдов. Или у тебя такая диета?
Он лихо заработал челюстями, проглотил кусок бумаги и запил все это водой.
Вы ничего не докажете! крикнул он, выпятив свой живот.
Я проследил взглядом за стрельнувшей серебряной пуговицей с его камзола и спокойно сел на ближайший стол.
Давыдов, ты же меня знаешь, а все думаешь, что я шутки с тобой шутить пришел. Мы же с тобой одиннадцать лет назад о чем говорили? Что воровать нехорошо, я подхватил со стола целый документ и пробежался по нему глазами. А тут у вас, мало того, что хищения, так еще и растрата, на которую вы смиренно прикрывали глаза за взятки. И вот что мне с тобой делать? Не подскажешь? Я вот собираюсь вспороть твое необъятное брюхо и вытащить каждый кусочек из твоего желудка. Остальных это тоже касается.