Тиша прыснула в ладошку.
Это, точно про нас!
вдруг явился Верцингеторинг, выскочил, словно черт из табакерки. Только что его не было, а вот уже стоит у костра. Его, обычно спокойная, татуированная рожа, теперь выражала крайнюю степень возбуждения и озабоченности.
Несколько минут, они оживленно общались с капитаном, после чего аккети рванул в лес. Эд, обернулся к нам и махнул рукой, подзывая.
Верцу передали виденье, непонятно начал капитан, затем заметил мой недоуменный взгляд. Ах да, вы, конечно не знаете, что аккети способны обмениваться друг с другом мысленными сообщениями, как они их называют видениями. Так вот, собрат Верца, Кунотиджернос, которого мы оставили наблюдать в начале Змеиного ущелья, сообщает, что вокруг полным-полно Проклятых, и не просто зверье и рядовые бойцы, с ними знать и шаманы. Да и сам Верц говорит, что Верхний мир буквально гудит от волшбы рыжих. И еще ему кажется, что хэкку ищут вас, сказано это было таким будничным тоном, что до меня не сразу дошел смысл фразы. А когда, наконец, дошел, я сразу вспомнил слова Тиши, сказанные в пещере, о причастности моего появления на Эрейне ко всем последним событиям.
Откуда ему это известно, вашему Верц ин как его там?
Эд усмехнулся.
Я же говорю: ему кажется. Но когда ему, что-то кажется, то обычно так и случается. Поэтому на восток вам идти не стоит да и нам тоже. Торво! Буди этого сына кулькаса Хому, собирайтесь быстро, через пол крайны снимаемся.
А как же Лёпа с Оржаком, капитан?
За ними пошел аккети.
А Прек?
А к Преку мы двинемся сами, увидев недоумение на моем лице, капитан пояснил. Назад дороги нет, потому что там рыжие, а впереди дороги нет, потому что там река. И не вшивая Подгорица, которую ханя вброд перейдет, а Сожа речка широкая и полноводная. Спустимся на берег, а дальше видно будет либо лодки какие-нибудь рыбацкие найдем, либо вдоль реки двинем.
Но двинуть мы не успели.
Прибежал Прек, конопатый дружинник с пегой бородой и тяжело дыша, сообщил капитану, что хэкку на плотах переправляются через Сожу и первые уже высаживаются на берег. Лицо капитана осталось непроницаемым только во взгляде прибавилось суровости.
Обложили нас с трех сторон, спокойно сообщил он мне.
А с четвертой что? показал я на юг.
А там, уважаемый Мак, Внутреннее кольцо Хром-Минеса, а за него суются только те, кому жизнь недорога, он помолчал и добавил, или те, которым больше некуда идти, то есть мы.
«Э-гей! обрадовано подумал я, а мне, как раз туда и надо! Пазл сложился».
Спешили. Потому что шли прямо навстречу хэкку, которые в свою очередь приближались к нам с заката. Стратегия капитана Эда заключалась в скорости. Мы должны были успеть раньше хэкку добраться до, вытекающего из Хром-Минеса, горного ключика Улахи, и по воде, чтоб твари рыжих не учуяли следов, подняться до ближайшего переката, где либо переждать нашествие, либо если хэкку все-таки последуют за ними, уйти дальше в горы Внутреннего кольца.
Маленький отряд людей растянулся в цепочку. Ущелье не зря было прозвано Змеиным подобно змее, оно извивалось зажатое между горными кряжами. В некоторых местах в нем не разъехались бы и двое конных. Капитан все время поторапливал и без того спешивших дружинников. Оно и понятно, столкнуться с хэкку, на этой узкой тропе смерти подобно. Не свернуть, не отступить, не уклониться от боя не удастся.
Сутулая спина Верцингеторинга в бесформенном маскхалате маячила впереди, периодически пропадая за изгибами ущелья затем снова появляясь в поле зрения. Аккети, казалось, не знал усталости, остальные дружинники тоже держались, даже Хома, которому ради быстроты пришлось доверить переноску части своих богатств товарищам за четвертую часть стоимости. Меня же, эта бесконечная череда подъемов и спусков, преодолеваемых в чересчур бодром темпе, с непривычки, утомила. Ноги, забитые предыдущим марш-броском по горам, тряслись и подгибались. Тиша шла рядом, и пытаясь меня поддержать, без устали болтала всякую милую чепуху, как старший брат поймал щенка лесной Аюшки и выдрессировал его, научив ходить на задних лапах и прыгать через палку, как они с младшим братом выловили форель у которой в животе оказалось тиллитовое зернышко и что дед обещал научить её летать по небу и доставать рукой до звезды.
Я слушал и улыбался, благодарный серьёзному соучастию, с каким глядели на меня её карие вишни, но сил при этом оставалось все меньше.
Наконец, капитан, словно устав
прислушиваться к моему хриплому дыханию, разрешил сделать небольшой привал. Дружинники тут же разбрелись и попадали куда придется. Я, найдя затянутый мягким лишайником плоский валун, уселся на него, с наслаждением вытянув натруженные гудящие ноги. Я был вымотан до дрожи в коленках и с трудом представлял себе, как спустя пару крайн, отпущенных на привал, смогу встать, чтобы продолжить путь. Тиша возилась рядом, сочувственно косясь на меня и перебирая что-то в своем импровизированном вещмешке. С малолетства привыкшая к горным тропам, она не выглядела особо уставшей.
Подошел капитан, смерил меня внимательным взглядом и, усмехнувшись, присел рядом.