Не успел я удивиться, как раскованная селянка спустила свои рейтузы и присела возле забора среди больших лопухов. Закатила глаза и блаженно выдохнув, пустила звонкую струйку.
От невинного журчания её ручейка, спала, неуместная в этих заповедных местах, пелена цивилизационного стыда, и я с наслаждением помочился на изумрудную, в лучах восходящего солнца, листву.
Стесняется он, сказала Тиша, натягивая рейтузы, голос девчонки был полон ехидства, а когда полночи в меня своим хозяйством упирался, не стеснялся?
Э-э промычал я, не зная, что сказать. Твою ж мать вот же конфуз видимо Сашка ко мне явилась во сне в отнюдь не платоническом образе.
Ладно не извиняйся, разрешила девушка, сама ж к тебе залезла.
Нисколько. Одна я.
И что, вы так все вместе по нужде ходите?
Ну так когда маленькие были и ходили ночью приспичит, одной-то боязно на двор. Аюшка лесная в темноте за задницу схватит соберемся и вместе идем.
А на горшок?
Чего?
Ничего, махнул я рукой, вопросов больше не имею.
Мне стало ясно, почему она так просто забралась ко мне в постель. Холодно стало человеку, чего б ему не погреться возле другого человека? Ну и что, что он другого пола и едва знаком?
Ладно, буду и я тебе братом.
Где взяла? поинтересовался я.
Есть места, неопределенно сообщила она, и уселась прямо на землю, скрестив ноги по-турецки. В руках девчонки появилась большая деревянная ложка. Зачерпнув каши, осторожно попробовала. Почмокала губами, лицом изобразила райское наслаждение.
Я пристроился напротив. Взял лепешку. Осторожно откусил. Сухарь. Твердый как кирпич. Пресный, как маца.
Тиша, уловив вопросительный взгляд, пошарила в своем мешке, и извлекла оттуда еще одну ложку. Протянула мне, и больше ни на что не отвлекаясь, стала, за обе щеки, уплетать кашу.
Приняв ложку, я скептически осмотрел ее, плюнул и протер наиболее чистым краем рубахи. Попробовал кашу, скривился вкус был адекватен запаху. В голове отчетливо всплыло выражение «березовая каша», хотя на земле это сочетание слов, имело совсем другой смысл. Вкус у варева практически отсутствовал, и еще оно было абсолютно не соленым. В общем никакущим. Вяленое же мясо оказалось жестким, как подметка, а его волокна отчаянно застревали в зубах. Но голод не тетка. Следующие пять минут прошли в молчании. Только ложки стучали о котелок.
Слушай Тиша, а ты-то, почему не с родными? домучивая свой кусок мяса, спросил я её. Как ты тут оказалась?
Мои на хуторе в предгорье живут, девица довольно рыгнула и отвалилась от котелка. Уф, кажется, наелась! Меня дед на десяток дней к ним отправил тетке Фише рожать пришло, а я в помощь. От братьев в этом деле толку нет.
Так может, тебе обратно к ним вернуться?
Не-е! Тиша облизала ложку и сунула ее в мешок. Их уж там и след простыл. Они как сигнальный дым увидели у Северного перевала, так сразу все поняли, не в первый ж раз. Тут же поскидали все свое барахло в возок да в лес к теткиному мужу он у нее на заимках сидит пасечник. Там есть, где укрыться.
А ты, почему не с ними? удивился я.
А чего мне с ними делать? Я здесь с дедом живу, Тиша, деловито как пацан, принялась ковыряться в зубах щепкой. Интересно, почему Проклятым именно сейчас приспичило с гор спуститься? задумчиво сказала она.
Кому?
Ну, хэкку. Аккети их так называют Вечнопроклятые. Что ты так уставился? Ты еще скажи, что кто такие аккети не знаешь?
Знаю, конечно! Понимаешь я мучительно придумывал объяснение своей несостоятельности в общеизвестных вопросах. Да не смотри ты на меня, как на идиота! Я ж тебе говорю прибыл издалека. По дороге упал с коня стукнулся головой, вот память и отшибло.
Совсем что ли? удивилась Тиша.
Нет, не совсем что-то помню, а что-то не помню.
Девчонку, казалось, такое объяснение удовлетворило.
Да продолжила она, что с заставой на Северном перевале произошло, и подумать страшно. А тех чудищ, что ты описал, я не знаю прежде таких не было. Видать новых оборотней «рыжие» вывели. Они мастаки на всякие мерзкие штучки. Сами-то недомерки, соплей перешибить можно, а вот слуги их Ты же гракху видел?
Кого? не понял я.
Ну, эта «лошадка», на которой «ржавый» приехал. Они по обе стороны Кипящего озера живут, и на нашей, и в Незнаемых землях. Наши-то, они тихие, мирные, рыбешку ловят, лягушек всяких, ящериц. Ростом мне по пояс. Я их в зверинце видела, в Лине, когда мы с дедом на ярмарку ездили. А из своих гракх, Проклятые таких чудищ вывели!.. Ну, ты видел. Для них человечина лучшее мясо!
А чего им надо, хэкку этим?.. я задумался, подбирая слова. Зачем они на людей нападают?
Зачем? Тиша посмотрела на меня, как на умалишенного. Они же ВРАГИ!!! она немного подумала и добавила. Раньше здесь была ихняя с аккети земля. Потом пришли наши и вышибли их за Зыбучие горы.
Понятно, сказал я, чтоб что-нибудь сказать и резюмировал. В таком случае, задерживаться нам тут не стоит, а то еще какая-нибудь шайка-лейка заявится. Так ты говоришь, по Оравской дороге люди пошли?
По ней самой.
Дорога хорошая, сказал я наугад.
Лучшая в наших краях! важно подтвердила девчонка.
А там двор старого Махи стоит еще? с напускным безразличием поинтересовался я.