Врага надо бить всегда и всюду! Если бояться не будут, то станут лезть изо всех щелей и делать так, чтобы мы их боялись!
Я не ишак! Я сын мурзы! проигравший младший мальчишка взвизгнул по-звериному и выхватил из-за пояса тонкий кинжал.
Занес было руку, чтобы вонзить металлический клык в спину Ермака, но тот не сплоховал. Просто дернул пальцами правой руки, и мальчишка кубарем покатился по траве.
Я никогда не оставляю спину незащищённой, хмыкнул Ермак, заправляя тонкие нити обратно в браслет. И поэтому до сих пор жив. Ещё раз попробуешь голову оторву. И скажу, что так и было.
Второй тоже рванулся к Ермаку, чтобы защитить брата, но ехидный разбойник дернул на этот раз левой рукой, и старший сын присоединился к младшему.
И как давно взял их на привязь? спросил я.
А сразу, как только подскочил. Вижу по глазам, что доверять такой пацанве нельзя сам таким волчонком был, усмехнулся Ермак.
Мальчишки поднялись, отряхивая траву с одежды. Младший всё ещё сверкал глазами, но кинжал уже спрятал видимо, понял, что против нитей Ермака сталь бессильна. Старший же смотрел на нас с холодной ненавистью, но без глупой бравады. Уже умнее.
Ладно, вздохнул я. Теперь, когда все успокоились, может, объясните, зачем напали? Зачем стремитесь умереть раньше времени?
Мы не нападали! буркнул младший. Мы просто проверяли.
Проверяли? Ермак фыркнул. На что? На глупость?
Только воин на равных может разговаривать с воином. Мы воины! горделиво сказал старший.
И с таким пафосом это было сказано, что остальные пленники не удержались и расхохотались. Ведари тоже скривили губы в улыбке. Мальчишка оглянулся на хохочущих взрослых, собрался разреветься, но потом вспомнил, что он находится в стане врага. Сдержался.
Ничего-ничего, пусть вы и сироты, но в люди вас выведем! А чего? Я сам сирота, но вон каким стал главный помощник Ивана Васильевича! А это вам не хухры-мухры! со смешком проговорил Ермак Тимофеевич.
Со стороны поместья раздался крик:
Иван Васильевич! Иван Васильевич! Вас царица вызывает!
Ко мне бежал помощник по хозяйству Семён. Он так активно помогал себе руками, что мобильный телефон
едва не вылетал из сжатой ладони.
Я подумал, что лучше выписать из Белоозера тех, кому могу доверять и вытащил-таки Семёна, Михаила Кузьмича, Марфу и Меланью. Они недолго сопротивлялись, а даже были рады вырваться из однообразия служения разным барчукам. И вот теперь мы все вместе занимали пустующее поместье князя Оболенского под Ростовом-на-Дону. К нам примкнули двадцать ведарей и простых солдат. Понемногу поместье обросло известностью и к нему потянулись люди с разных сгоревших или разрушенных областей.
А мне что жалко, что ли? Наоборот, я стал для этих отчаянных людей главарём и повелителем. Вместе с ними мы делали вылазки, возвращались обычно без потерь и с отбитой добычей, которой щедро делились с подкармливающими нас крестьянами.
Главарем и повелителем Слова-то какие грозные. Впрочем, они меня называли «царь-батюшка», я не противился, пусть этот самый «батюшка» зачастую был гораздо моложе своих «сыновей». И даже когда мохнорылый Еремей, который в три раза старше, называл так, то я лишь ухмылялся в ответ. Это же не со зла, а из уважения
Да, Семён, спасибо! кивнул я, когда завхоз добежал-таки до меня. После этого взял тёплый мобильник и прислонил к уху. Добрый день, Елена Васильевна. Рад вас слышать!
Добрый день, Иван Васильевич, раздался в трубке слабый, но твёрдый голос царицы. Рада, что вы живы-здоровы. Хотя, судя по слухам, не только здоровы, но и весьма активны.
Я усмехнулся, глядя, как Семён, тяжело дыша, отряхивает с рубахи дорожную пыль. Всё-таки для завхоза не по годам подобные гонки. Ему бы лучше в кресле-качалке сидеть, да вон тем пацанам про боевые свершения рассказывать.
Ну, знаете ли, Елена Васильевна, ответил я царице. Времена нынче такие либо шевелишься, либо тебя кто-то шевелит. Причём без спросу, а одевая в белое, погребальное
Очень метко сказано, заметила царица. Но, Иван Васильевич, у меня к вам дело. Не простое.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Когда царица говорит «дело», это редко сулит что-то хорошее. Обычно либо головная боль, либо риск для жизни. А то и всё вместе.
Слушаю вас внимательно, ответил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Только вынужден заметить, что если вы хотите меня затащить в царские интриги, то вынужден буду отказаться. Я хочу людям помогать, а не на троне паутину плести.
Царица вздохнула:
Вы всегда были прямолинейны, Иван Васильевич.
Зато честно.
Именно поэтому я и обратилась к вам. Чувствую, что мне немного осталось Вот есть у меня такое нехорошее предчувствие. И не надо лишних слов, что я ещё лет сто проживу не стоит портить о себе впечатление. Мне нужно, чтобы вы как можно быстрее явились ко двору.
Но я же только что сказал
Слышу я пока ещё превосходно. Однако, это не мешает мне настаивать на вашем появлении. Мне нужен только разговор, а дальше вы уже сами решите, что вам делать. И вряд ли кто будет вам указом.
Я закрыл глаза на секунду, представляя, во что ввязываюсь. Но если не я то кто? Смывшийся старший братец? Он уже наворотил таких дров, что за поколение не расчихаемся.