Вдоль дальней стены замерли восемь боевых доспехов. Два выглядели тяжелее и массивнее остальных. Еще пара казалась значительно легче и меньше, оставшиеся же представляли собой самые стандартные универсальные модели средней комплектации. Такими же правили погибший Рябский и его подчиненные.
Едва мы спустились в подземелье, как перед нами появился солдат с красными флажками. Несколькими резкими движениями он указал нужное направление. Повернув Чернобога, я увидел проход в соседнее помещение, откуда доносился звон стали, удары молотов и грубоватые крики.
Ремонтный цех, пояснил мне Дюжин. Он опустил Глеба на пол, после чего первым направился к проходу, жестом пригласив меня следовать за собой.
В цеху стоял жар и кипела работа: дюжина порченых в пропитанных маслом сальных фартуках латали покореженного тяжелого драгуна. Тот, вероятно, пострадал в бою с полозами толстые листы абсолюта в некоторых местах оказались порваны словно бумага, а левая рука и вовсе отсутствовала.
Дюжин подошел к работникам и навис над ними, почти полностью накрыв тенью от доспеха. Но порченые на него едва взглянули. Их внимание привлек мой воронёный драгун. Один за другим красноглазые откладывали работу и таращились на Чернобога так, будто видели воплощение своих ночных кошмаров.
Мать-перемать выдохнул самый старый из порченых. Это что такое?
Это драгун, Степан, прогудел Дюжин, которого нужно срочно починить.
У нас тут все срочно, порченый справился с удивлением, и раздраженно кивнул в сторону боевого доспеха, которым сейчас занимался. Броню корежите латать не успеваем.
Судя по тому, как держался Степан, красноглазым здесь позволяли некоторые вольности.
Он, видимо, был местным бригадиром, потому как остальные порченые поглядывали на него с толикой уважения.
А ты верно думаешь, что мы ее от нечего делать ломаем? повысил голос Дюжин, чтобы приструнить ворчливого работника. Мы Родину защищаем, Степан, сталью, кровью и жизнью. Поручик Рябский сегодня заплатил высшую цену.
Ох, порченый стянул с головы замызганную шапку и прижал к широкой груди. Жалко-то как хороший мужик был.
Остальные работники тоже склонили головы. Судя по выражениям их угрюмых лиц, эмоции не были наигранными поручика Рябского тут действительно уважали и скорбели о его утрате.
А паренек ваш как, живой? с надеждой спросил Степан, заглядывая за мою спину.
Глеб жив. Отправился в лазарет на своих двоих, сообщил Дюжин. А вот с драгунами беда. Придется вам попотеть.
Только этим и занимаемся, фыркнул Степан. Починим ваши доспехи, вот только с этим закончим.
Корнет, обратился я к Дюжину. У меня нет времени ждать.
От этого голоса у меня мурашки, шепнул один из порченых другому. Дурная броня проклятый драгун.
Васька! одернул подчиненного Степан. Ты мне тут зубами не лязгай. Что скажут, то и будешь делать. Ясно
Васька закивал, но так и не отвел от моего драгуна испуганного взгляда.
Степан, Дюжин указал на Чернобога. Этот доспех нужно починить в кратчайшие сроки.
Угу, склонив голову то на один бок, то на другой, бригадир порченых оглядел Чернобога. Ему не шибко досталось. Быстро управимся. Но нужна бумага от начальства с дозволением, чтобы очередь сдвинуть. Вы уж не серчайте, но мы люди подневольные. У нас тут все строго.
Дозволение будет, заверил Дюжин. Куда лучше поставить доспех?
Чем ближе, тем лучше, Степан указал на место рядом с ремонтируемым драгуном. Как только появится бумага сразу возьмемся.
Я направил Чернобога вглубь зала. Порченые следили за каждым движением воронёного доспеха затаив дыхание. Некоторые из них даже перекрестились: несмотря на то, что церковь их не признавала, они верили несмотря ни на что.
Чернобог замер у стены и распахнул забрало, обручи раскрылись и выпустили меня из своих крепких объятий. Но я не спешил подниматься с трона управителя и разглядывал свои обломанные ногти, а вместе с ними и свежие царапины на резных подлокотниках.
Ты чуть нас не убил, с укором сообщил я Чернобогу, подумав о том, что нужно обсудить это с Распутиным. Умерь свой пыл, если хочешь, чтобы следующая наша битва не стала последней.
Поднявшись с трона, я шагнул из шлема-кабины на подставленную драгуном руку. Под напряженными взглядами порченых, Чернобог аккуратно спустил меня на пол, после чего выпрямился и замер. Глаза-линзы погасли.
И как вы, такой молодой, с ним управляетесь? удивленно покачал головой Степан.
С трудом, криво усмехнулся я и представился. Граф Михаил Воронцов, курсант Особой Императорской Военной Академии.
Ваше сиятельство, бригадир порченых немного смутился, но, спустя миг, склонил лысую голову. Также поступили и остальные.
Делай отметку в календаре, Степан, усмехнулся подошедший к нам Дюжин. Он оказался невысоким широкоплечим молодым человеком немногим старше меня. С непослушной рыжей шевелюрой, улыбчивый и веснушчатый, он выглядел немного нелепо в строгом черном военном мундире управителя драгунов. Не каждый день тебе графы первыми представляются.
Вы еще скажите, пожми я ему руку, он бы ее неделю не мыл, поморщился я, мысленно отчитав себя за очередное нарушение устоев этого времени.