Перед самым перемещением Гермиона услышала ворчливое:
Вариант неплохой. Но и не лучший.
Глава 4 Вопросы без ответов
Идея натолкнула ее на новый вопрос, и Гермиона записала его под номером одиннадцать. Непонятно, зачем Волдеморт создавал хоркруксы, когда все так просто!
Воспоминания о хоркруксах вернули мысли к Гарри. Грейнджер не выдержала и отправила
ему письмо с просьбой о встрече (дожила!), не пытаясь разобраться, чем руководствуется в большей степени желанием попасть в библиотеку на Гриммо или тоской по другу. Короткий ответ оставил неприятный осадок: «Тоже скучаю. Обязательно встретимся, дай мне еще немного времени».
Через тридцать часов после возвращения от профессора Гермиона уже остро чувствовала себя зверем в неволе, мечущимся по клетке. И зачем ей дали так много времени?
Дважды она чуть не сорвалась в Австралию (в конце концов, она в любом случае планировала уже во второй раз нарушить предписание Кингсли, отправившись на встречу со Снейпом), но если бы не это самое «но». Дело в том, что еще на этапе разработки плана защиты родителей Гермиона подобрала заклинание, чтобы разыскать их, когда придет время (если такое время настанет и если будет кому их разыскивать). Она не была бы собой, кабы не продумала все до мелочей и не перестраховалась. Перестраховалась Гермиона тряхнула головой, отгоняя неприятную мысль. Мало ли на свете обстоятельных волшебников.
Чары были не совсем безобидными для активации требовалась капля крови заклинателя и частичка разыскиваемого (к примеру, волосы, которыми она запаслась заранее), но Гермиона договорилась с собой, что ничего страшного в этой капельке крови нет, когда на кону судьба близких. Таким образом кровь к плоти можно было отыскать только родственников. Гермиона еще раз встряхнулась. Нельзя позволять себе сомневаться. И срываться в Австралию без плана тоже нельзя. Поэтому она и не срывалась. Ну и немножко потому, что пугала перспектива неудачи с заклинанием.
Гермиона заметалась по комнате, на ближайшие недели ставшей ее личной. Вчера Молли отправила Джинни к Биллу и Флер. Гермиона сначала хотела поехать за компанию, а потом забеспокоилась, найдет ли ее Аурум. После этого ей пришлось признать, что тайна ее увлекла. Она впервые после после победы ощущала такой подъем.
Грейнджер снова вытащила блокнот и вчиталась в записанное ранее. Некоторые вопросы были попыткой доказать себе и всем, что она не может что у нее точно нет точек пересечения с Волдемортом. Как такое возможно, если она не умеет говорить со змеями? Почему Шляпа не предлагала ей Слизерин? Почему дневник-хоркрукс не потянулся к ней? Подсознание голосом профессора сообщило: «Распыляетесь на детали, мисс Грейнджер». Другие вопросы были, пожалуй, слишком личными. Сможет ли Гермиона, глядя в лицо Снейпу, спросить, что именно он ощущал, пребывая на грани миров, каким образом понял, что она это ну, она, как ее нашел Люциус, каким способом проведенный Люциусом и Волдемортом ритуал (чего? Предварительной помолвки?) должен убить Драко? Четыре вопроса касались подобного типа магических взаимоотношений, но самым главным был одиннадцатый: если существует магия, способная на такое, почему волшебники не живут вечно? Зачем искать иные пути бессмертия?
Стук в дверь вернул из путешествия в мир непознанного в маленькую комнату Джинни.
Гермиона рефлекторно схватилась за палочку и настороженно спросила:
Кто?
Я!
Гермиону передернуло от короткого ответа. Почему голос Рона стал вызывать в ней неприятную смесь эмоций, тяжелым комом ворочающуюся в животе? Яркими нотками в этом букете ощущались чувство вины и раздражение.
Заходи, разрешила она, снимая запирающее и распахивая дверь движением палочки, наступая на горло желанию найти отговорку и не впустить.
Не я не за этим не сюда то есть, невнятно забубнил Рон, стоя в дверях и перекатываясь с пятки на носок и обратно. Мне внизу твоя помощь нужна.
Легкое раздражение превратилось в нелегкое. Плечи свело, и холодок побежал по спине. Всегда ли Рон был таким таким? Почему раньше это не бесило, а если и бесило, то не настолько сильно?
Гермиона спрятала в карман блокнот и со вздохом оттолкнулась от стула.
Что там? стараясь, чтобы голос оставался нормальным, спросила она.
Кто. Джордж. В хлам. Ты же можешь привести его в чувство, пока мама на огороде, чтоб он ей такой на глаза не попался? умоляюще-заговорщическим тоном попросил Рон.
Прикрыть проделку близ близнеца перед матерью, притворяясь, будто Молли все еще способна устроить трепку, а не смотрит на то, как опускается один из ее сыновей, с обреченностью и смирением, словно он тоже умер, было так нормально. Так по-старому. Просьба прозвучала звонком из прошлого, когда всё еще было хорошо, когда все еще были живы и попасться взрослым во время выходки было самым страшным из возможных происшествий за день. В горле образовался ком, глаза увлажнились. Гермиона быстро закивала, не доверяя голосу, протиснулась мимо Рона и сбежала вниз по лестнице.
Джордж лежал посреди гостиной,
и только шумное дыхание открытым ртом выдавало в нем жизнь. Он был бледным, почти серым, и веснушки на этом фоне выглядели капельками грязи, он так напоминал