Вообще, я не курил и считал это бездумной тратой времени, и денег, но не мог отказаться от дорогущих сигар отца Антона.
Пройдя на лоджию, что располагалась в самой большой комнате, служившей залом, я чиркнул спичкой и прикурил сигару. Рядом стоял Антон и смотрел на ночной город, выпуская колечки дыма.
Знаешь Влад. Я вот думаю, может нам рок-группу сколотить. Ты вроде поёшь не слабо, да и на скрипки вон как пиликаешь. Девчонки любят рок-музыкантов.
Ты где на настоящем рок концерте видел хороших девчонок? Удивился я. Помнишь, мы пошли на концерт, уже не помню, как там группа называлась. Так там рокерши были такие, что пулемётом не отстреляешься.
Это да. Мельчает культура, выпустило дым Антон из ноздрей. Теперь рок, это способ позлить родителей, одевшись в чёрное и нацепив пентаграммы вместо серёжек или кулона. Походят так с месяцок, и обратно в попсовиков превращаются.
Ну не парься ты так, хлопнул я его по плечу. Где-то есть та, что именно для тебя, а ты для неё. Главное найти.
Антон улыбнулся, и мы продолжили стоять на лоджии, выпуская клубы сизого дыма, смотря как в огромных высотках, всё больше загораются в окнах огни.
А если честно, вдруг заговорил Антон. Я хочу вызвать суккуба и подчинить себе. Ох, тогда мы с ней покувыркаемся. Аж затрясся Антон, скорее всего представляя кувыркание с демоном секса.
Смотри не сотри кочерыжку, герой любовник. Улыбнулся я.
На такой весёлой ноте мы вернулись в комнату.
Антон деловито приподнял сначала тумбочку и кресло, освобождая края ковра. Потом стал скатывать половое покрытие, в трубу являя миру огромный рисунок на полу.
Я уже подготовился. Улыбался он, созерцая кучу звёзд и кругов, заключённых в один огромный круг из каких-то слов.
Я и сказать ничего не успел, как Антон рванул к шкафу и стал копаться на нижних полках, бурча, что-то наподобие, и это возьмём, и вот это сгодится.
Не прошло и пары минут, как пол был заставлен свечами и баночками с неясным содержимым.
Надо отдать должное моему другу. Он свято верил во всё это колдовство и всегда до последнего старался в своих, можно сказать, экспериментах, даже если это не хрена не работало.
Вставай в центр круга, да не задень ничего, а то опять чертить придётся. Скомандовал Антон.
Я послушно словно балерина, на цыпочках пробрался в центр этой фигуры.
И что дальше? Уставился я на друга.
Антон поднял на меня голову.
А дальше, стой и молчи. Когда скажу, будешь повторять за мной. Ответил Антон и продолжил накидывать травки муравки в чашку, где уже горел огонь.
По комнате пополз густой едкий дым.
От запаха сожжённых трав у меня стала кружиться голова, отчего я начал слегка покачиваться, словно маятник.
Антон же, выпрямившись, извлёк тетрадь, которую показывал мне на парах и, открыв только ему известную страницу, стал на распев читать на латыни.
Я понимал, о чём идёт речь. Ведь именно мой отец учил нас этому языку. В словах моего друга, то и дело повторялись слова «Судьба» «Боги» «Дорога» и «Оберег». Всё, что я сейчас слышал, смахивало на древнюю молитву или гимн, который сочиняли для древнегреческих богов. Ну и викане тоже где-то здесь рядом обитали со своими гимнами природе и богам.
Дым всё струился из чашки, уже окутав мои ноги. Дышать становилось трудно, а мысли стали слипается в один большой комок.
На секунду мне показалось, что круги блеснули ярко серебряным светом и тут же потухли.
Влад, повторяй за мной. Скомандовал, как ни в чём не бывало Антон.
И я стал повторять витиеватые слова на латыни. Тело стало потряхивать, а к горлу подступил ком.
Под конец моего попугайничества, дым из чашки уже валил столбом, заполняя всю комнату.
В надежде глотнуть нормального воздуха, я задрал голову вверх и чуть не упал. С потолка в клубах дыма на меня смотрели раскосые миндалевидные глаза. Я моргнул, и видение исчезло, а мой юный Мерлин уже распахивал окно.
Струи прохладного свежего воздуха ворвались в комнату, вытягивая в оконный проём дым.
Кхе-кже. кашлял Антон. Не ожидал, что так надымим. Видно, реально белладонну прислали с синей полынью. Даже сеном не бодяжили. Надо у них только заказывать теперь.
Да мы чуть не угорели! вырвалось у меня. Из круга можно выходить-то? Спросил я.
Ага, кивнул Антон, стоя у окна и вдыхая прохладный воздух улицы. Блин, Влад прикинь, я чуть глюки не словил, пока гимн произносил. Слыхал, что от полыни и белладонны прёт. Но думал, сказки это.
Ты нас чуть ни угробил опять, между прочим. Вышел я из кругов и встал к окну.
Ой, да ладно. Там трав-то было на десять минут подымить. Так что всё рассчитано было до миллиметра. Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Необычное что-то есть? Поинтересовался Антон.
Ага, тошнит меня, мочи нет. Сказал я и рванул в туалет.
В спину же неслись слова Антона:
Хорошо, что у тебя волосы не настолько длинные, держать не придётся. И смой, как следует за собой.
Оставшийся вечер мне было хреново. От этого мой друг включил в зале на огромном экране ужастик, под этот фильм я успешно и вырубился.
Проснулся я ни свет ни заря. Хоть нам сегодня и нужно было в институт на учёбу, но только к десяти утра. Я планировал выспаться хотя бы до восьми, но на часах было шесть утра.