ТАТЬЯНА ТОМАХОбратная сторона черноты Рассказ
Иногда он чувствовал себя огненной птицей; летучим сгустком пламени, наглухо запертым в темнице с омерзительными, истекающими гнилью стенами. Иногда он думал, что уже умер растворился без остатка в холоде, черноте и одиночестве. Намек на дверь узкая трещина; мерцающая в темноте нить цвета свободы и неба обнаружилась случайно и неожиданно. С тех пор все силы и отчаяние были брошены к этой нити удержать, не упустить; отыскать инструмент, которым можно взрезать отмеченный нитью бок черноты и вырваться из опротивевшего узилища.- 1
- 23
- 24
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- ...
народа, слишком шумно. Слишком много дыханий, голосов, шагов, движений. Хотелось плотно зажать уши и остаться в тишине. После маминых слов Свен позабыл о страхе. Вокруг галдели и грохотали так же громко, но это было уже не важно. Замерев, Свен напряженно следил за людьми в мантиях. Музыканты. Те, кто делают Музыку. Сейчас он узнает, как это. Сейчас...
Черная бархатная занавеска возле сцены качнулась, пропуская Музыкантов и скрывая их от зала. Через несколько напряженных минут первые неловкие звуки полетели из-за занавески; на фоне мерцающего бархата выгнулась бело-розовая танцовщица, приготовившись следовать за мелодией.
Свен, куда .. куда?! Стой! мамины руки поймали его уже в проходе. Свей отбивался. Его обманули. Гнусно и отвратительно. Он рвался за занавеску цвета черноты, опять скрывшую собой тайну Музыки
Мне нужно, нужно... пытался он сквозь слезы объяснить маме что ему нужно увидеть, как получается Музыка.
Ему позволили вернуться в зал и дослушать концерт только после того, как Свен успокоился и клятвенно пообещал больше не двигаться с места. Оставшееся время мама крепко держала сына за руку.
Музыка была не такой хорошей, как на бабушкиных пластинках. Иногда не в такт топала балерина в розовой юбочке. Свен морщился, отмечая разрывы в серебристых нитях, струящихся из-за занавески.
Почему? - Папа хрустко сложил газету, поглядел на Свена поверх очков удивленный первым внятным вопросом сына. Ну. потому... Не обязательно видеть, как делают некоторые вещи.
Свен переступил с ноги на ногу. Переспросил упрямо:
Почему?
Свен, малыш, вмешалась мама Торопливо пригладила сыну взъерошенные волосы, одернула рубашечку. Чтобы носить одежду, не обязательно видеть, как ее делали, правда? Или часы. В каждом доме есть часы, но почти никто не знает, как их делают...
В каждом мастерстве есть свои секреты, мальчик. сказал папа, снимая очки и улыбаясь: Но если ты хочешь научиться...
Я мог бы научиться делать музыку?
Я так и знал, папа нахмурился, опять зашуршал газетой: спрятался за мятый лист, похожий на снег, истоптанный птичьими лапками: Я говорил, что все эти пластинки и концерты пора прекращать.
Конечно, милый. поспешно согласилась мама. Но он еще маленький и не понимает...
Свен, малыш, тихонько объяснила мама вечером, поправляя на кроватке сына одеяло: ты огорчил папу. Ты ведь знаешь, что он делает на заводе часы. И он надеялся, что ты тоже... Что тебе будет интересно...
Клетки для птичек, перебил Свен, думая об огромных кухонных часах, где была заперта испуганная черноглазая кукушка. Всякий раз, когда часы содрогались, гулко отмечая окончание очередного часа, птичка пыталась вырваться наружу, отчаянно трепеща крыльями; но блестящий металлический крюк опять утаскивал ее обратно, в темную жуткую глубину, где шевелилось и тикало. Свен жалел до слез бедную узницу однажды он попытался освободить ее; но был пойман сам и строго отчитан мамой.
Что? растерянно переспросила мама.
Я не хочу делать клетки для птичек, совсем тихо и неразборчиво пробурчал Свен, прячась под одеяло. Ом зажмурил глаза, представляя, как страшно жить внутри часов, и думая о своей собственной клетке, выход из которой все еще был крепко заперт.