Ну вот и хорошо говорит Макото-сан и открывает свою папочку: давай с начала что ты увидел, когда вместе со своей подружкой прибыл на заброшенную фабрику?
Я не все помню признаюсь я: но когда я открыл глаза у меня уже выдирали ноготь. Было очень больно и страшно! Я до сих пор иногда просыпаюсь и кричу думаю, что я все там же и лампы светят прямо в глаза и вопросы. От него дурно пахло, а он кричал прямо мне в лицо и
Ну-ну. говорит Макото и ее голос заметно смягчается: все уже позади. Я попрошу психолога поработать с твоей травмой что было дальше?
Дальше я продолжаю говорить. Если вы хотите кого-то обмануть, то нельзя врать все от начала и до конца. Старайтесь говорить правду везде, где можно и соврите только в одном месте. Тогда, если вас будут проверять скорей всего вы выдержите проверку. Потому я выкладываю множество подробностей про то, что было в Логове, про боль, про страх, про то, что мультитул у моего палача был хороший и что мне бы такой и что я не знал где Бьянка и все ли с ней хорошо, а мне никто не говорит что с ней и это так тяжело, я должен знать что с ней и говорите все с ней хорошо? Она тоже свидетель? Слава богу, что все хорошо, спасибо госпожа следователь а то я бы тут места себе не нашел. А что было дальше
Я говорил и говорил, с мельчайшими деталями, обходя то, каким образом были убиты фанатики-сектанты внутри Логова «потерял сознание, все потемнело
в глазах, когда открыл кругом тела мы решили бежать оттуда». А дальше одна только правда, и про то, как мы с Натсуми ковыляли по парковке и как приехала патрульная машина с Оей и Морико, как в нас начали стрелять и как мы укрылись за бетонными блоками, и что прибыл Широ-сан и начал стрелять в ответ и что оказывается Оя-сан дочка господина Хираи, что довольно неловко, потому что мы с Оей-сан вроде как друзья. Тут я постарался покраснеть, но не уверен что получилось. Я продолжил и про таинственный пулемет, который начал стрелять по фанатикам и про то, что они сами потом уехали, приехала кавалерия и никогда в жизни я не был так рад полицейским сиренам вот никогда в жизни, честно да. Они перевязали Ою-сан, оказали помощь Натсуми и даже меня накрыли этим вот одеялом из фольги, где одна сторона золотистая а другая серебряная, даже напиток горячий предлагали
А потом я вырубился честно говорю я, ощущая свое пересохшее горло: можно мне попить?
Конечно. госпожа следователь наливает в прозрачный пластиковый стаканчик воды из бутылки на столике с лекарствами: вот.
Я пью большими глотками, смакуя воду словно странник в пустыне. Госпожа следователь ждет. Переворачивает ко мне свою папку и просит подписать показания. Встает.
Такахаси-кун говорит она: я понимаю, что ты натерпелся, вот у тебя и шок. Стресс. Излишняя болтливость и развязность. Пожалуйста впредь держи себя в руках. я обещаю и она кивнув на прощанье выходит. Дверь закрывается, и я вздыхаю с облегчением. Все-таки нелегко мне все это далось, до сих пор усталость свинцом отдается в руках и ногах, хочется спать. Потому я принимаю стратегическое решение не сопротивляться этому позыву, а закрыть глаза и отдохнуть. При выздоровлении, если хочется спать обязательно спите.
Глава 2
Проснулся я от того, что почувствовал легкий укол боли в руке. Медсестра меняла мне капельницу и застенчиво улыбнулась, регулируя скорость подачи жидкости. Все-таки какие тут профессионалы работают, подумал я, улыбнувшись ей спросонья я бы даже и не почувствовал ничего, так, едва-едва словно комар укусил.
Вам нужен крепкий сон, Такахаси-кун сказала мне медсестра: все будет хорошо, не переживайте. Закрывайте глаза и спите.
Вы уверены? беззастенчиво зевнул я прямо ей в лицо. Тут это невежливо, но рука, чтобы закрыть рот не поднялась.
Я уверена. твердо отвечает мне медсестра. Вот у кого нет сомнений насчет «прекрасного далека», она и сама родом оттуда, из светлого будущего, потому «все будет хорошо, вы главное спите побольше и выздоравливайте». Задумчиво окидываю ее взглядом и констатирую факт, что я действительно еще не выздоровел и мой организм реагирует на наличие рядом симпатичной медсестры с апатией. Не реагирует то есть.
Все, спать говорит медсестра и мягко касается моего лба, укладывая голову обратно на подушку: Нэннэко сяссяримасэ
Да не хочу я закрываю глаза и думаю о том, что медсестра только на первый взгляд милая, а на самом деле тиран и самодур, людей спать укладывает. Может не хочу я спать. Открываю глаза, чтобы сказать ей об этом, но ее рядом уже нет, в палате царит полутьма, горит дежурный ночник и светодиоды на приборах. Уже вечер? Или даже ночь?
Ты проснулся говорит мама и прикладывает ладонь к моему лбу: а меня сперва к тебе не пускали. Пришлось разговаривать с начальством. Никто не может мне запрещать увидеть моего
сына.
Сочувствую начальству бормочу я: добрый вечер ма. Сейчас же вечер?
Я переживала говорит она и я вижу ее силуэт в полутьме, не вижу, но чувствую, что она мягко улыбается: хорошо, что у тебя все в порядке. Ты обязательно поправишься, так врачи говорят.