Да, похоже, Лань Гуй не стрит ждать от жизни чего-либо великого. В холодном отрезвляющем свете дня ее мечты заполучить в мужья провинциального наместника выглядели весьма призрачными. А теперь тупая гордость отца не позволила ей выйти замуж и за молодого Баррингтона. Он оказался никуда не годным родителем! Продав Чжан Цзиня, он оставил ее совеем без друзей. С Дэ Шоу у нее мало общего, а Гай Ду еще ребенок.
Лань Гуй чувствовала себя безмерно одинокой.
Глава 12 НЕБЕСНОЕ КОРОЛЕВСТВО ВЕЛИКОГО СПОКОЙСТВИЯ
Влюбиться это, по-вашему, безответственность, дядя?
Разумеется, если это вызывает разлад. Мартин смущенно кашлянул, вспомнив свой, ведома неоднозначный поступок. Но, возможно, ты не сумел совладать со своими чувствами. Тут ничего не поделаешь, однако самое неприятное в том, что произошла размолвка именно с Хуэйчжэном, другом нашей семьи с незапамятных времен. Нам остается только надеяться, что он вернется с войны с несколько иным настроем.
Тогда я намерен обратиться к нему вновь.
Мартин строго погрозил ему пальцем:
Ты не сделаешь ничего подобного, молодой человек. Я категорически запрещаю тебе это. Он помахал письмом, которое ему показал Джеймс. Вот здесь однозначный отказ. И закончим разговор. Я требую самых серьезных заверений, что ты никогда не вернешься вновь к данному вопросу, или мне придется удалить тебя отсюда насовсем. А теперь расскажи-ка мне о движении этих тайпинов. На основании слухов, дошедших до Нанкина, я сделал заключение, что это нечто более серьезное, чем обычный мятеж из-за недовольства налогами.
Ты прав, подтвердил Джеймс. Все намного серьезнее. По всей видимости, движение зародилось среди народности хакка в провинции Гуандун, но не в прибрежных, а в глубинных, внутренних районах. Тебе известно, что хакка всегда считали себя притесняемыми как китайцами, так и маньчжурами. Так вот, теперь они выдвинули своего собственного вождя по имени Хун Сюцюань.
Кого, ты сказал? воскликнул Мартин.
Хун Сюцюаня.
Боже мой! Да я знаю его. Именно он затеял все те неприятности в Кантоне. Похоже, он считает своим долгом освободить Китай от засилья маньчжуров.
Более того, заметил Джеймс, сейчас он претендует на звание сына Бога.
Мартин помрачнел:
Бога? Какого Бога?
Нашего Бога, дядя Мартин. Христианского. Он заявляет своим сторонникам, что его прислал «Отец», дабы изгнать маньчжуров из Китая и вернуть самих китайцев к их первозданной чистоте. По большому счету, в том, что он проповедует, много от примитивного христианства. В общем-то известные всем истины: справедливое распределение благ, запрет на прелюбодеяние или внебрачное сожительство Но это находит отклик у людей, поддерживающих его, и таких массы.
Так-так, задумчиво произнес Мартин. А знаменные не очень-то успешно справляются с ним, насколько я слышал.
Они стараются удержать восставших южнее Ханчжоу, пояснил Джеймс. Как мне видится, они считают, что, продлись
такое положение достаточно долго, и Хун Сюцюань утратит поддержку населения.
Гм только и промычал Мартин, погружаясь в размышления. Хун Сюцюань замахивается на весь мир. Он всегда стремился к этому. В 1840 году он хотел, чтобы я пошел с ним. Я бы многое отдал, чтобы наладить с ним связь теперь.
С бандитом, дядя? ужаснулась Джоанна.
Ну, если его не остановят знаменные, а я слышал, такое вполне возможно, то в один прекрасный момент он перестанет зваться бандитом, не так ли? Таков неписаный закон этой страны. Когда он установит контроль над Гуандуном и южной Аньхой, с этим человеком придется считаться. Мы будем вынуждены иметь с ним дело, и нашим преимуществом станет то, что мы с ним знакомы.
Съезжу-ка я, пожалуй, к этому человеку. Джон Баррингтон взглянул на сводного брата. Здесь мне делать особенно нечего, разве что выписывать фактуры. К тому же, благодаря моей китайской крови, а также известному имени, мне не будет препятствий в пути.
Твоя мать закатит истерику.
Джон хитро улыбнулся:
Тогда не говори ей. Хотя бы до тех пор, пока я не уеду.
Мартин озадаченно потер щеку.
Дай мне подумать над этим. Он поднялся и, подойдя к перилам веранды, стал глядеть на реку.
Ли Чжунху уставился на евнуха.
Еще одно глупое животное, заявил он.
Итак, первый ход. Чжан Цзинь знал, что он самый привлекательный евнух из шести сотоварищей, выставленных на торги.
Вэнфэн знал это не хуже.
Молодой, подчеркнул он, набивая цену, здоровый. И добавил с ударением: Незараженный.
Ли Чжунху обошел юношу кругом. Он был китайцем. А судя по его шикарному дому, богатой одежде и многочисленным слугам, к тому же состоятельным человеком. И всё равно передняя часть его головы была обрита и он носил поросячий хвостик, как и любой нищий на улице. Как и Чжан Цзинь.
Никогда прежде Чжан Цзинь не видел зажиточного китайца. Но, как рассказывали ему товарищи по несчастью, в Нанкине хватало богатых людей и китайцев, и маньчжур. То был самый крупный из виденных юношей городов. Постоянно находясь при Лань Гуй, он прекрасно усвоил китайскую историю и знал, что этот город объявлен столицей Срединного Королевства основателем династии Мин Хун У в 1368 году. Хун У построил великолепный императорский дворец и городскую стену длиной шестьдесят миль и высотой шестьдесят футов с восемнадцатью воротами.