Как это могло случиться? спросил кто-то. Под началом генерала Дэна десять тысяч человек, а у англичан не наберется и половины от этого числа.
Не иначе как предательство, пробормотал другой.
Мартин смерил его взглядом.
Мой родной брат погиб в бою. А у вас скоро будет прекрасная возможность доказать вашу преданность Сыну Небес варвары уже поднимаются по реке.
После совещания Сун Танчу отвел Мартина в сторону.
Я не думаю, что эти люди будут сражаться лучше ваших капитанов. Если варварский флот поднимется к Кантону, все погибло. Вы должны остановить их на реке.
Каким образом, без кораблей? спросил Мартин. Но во всяком случае необходимо примерно наказать тех трусов, которые отказались сражаться.
Вам нужны их головы?
Мартин вздохнул. Ему не приходилось еще давать приказ о казни.
Да, сказал он. Мне нужны их головы.
От тяжелого сна его пробудил Канцзюй с новостью о том, что казнь приведена в исполнение.
Хотя я и сомневаюсь в том, что это пойдет нам на пользу, меланхолически заметил помощник капитана. Все корабельные экипажи разбежались, а горожане стоят кучками на улицах и судачат о том о сем.
Обо мне?
Нет, нет, Баррингтон. Они знают, что вы исполнили свой долг. Они говорят о британцах. Они очень боятся.
Пошлите кого-нибудь вниз по реке, пусть докладывают о всех передвижениях англичан, велел Мартин и уселся за неотложные письма императору и вице-императору Шуню с заверениями в своей решимости защищать Кантон до последнего вздоха; в письме отцу и Джейн он поклялся отомстить за Адриана, хотя совершенно не представлял, каким образом выполнит эти свои обещания. Все морские пути были отрезаны, письма пришлось вручить конным гонцам, и Мартин не знал, когда его послания дойдут до адресатов одолеть горы между Кантоном, Нанкином и входом в Великий канал совсем непросто, да к тому же в самый что ни на есть лютый период зимы.
Англичане между тем продолжали удивлять Мартина они совсем не спешили подниматься по реке. Лазутчики доносили, что британцы методически разрушали форты, выхаживали своих раненых, посылали в деревни фуражиров для пополнения запасов продовольствия. Разведчики передавали также слухи о чинимых захватчиками зверствах, включая разграбление могил.
Мартин не мог получить подтверждения достоверности этих слухов, но тем не менее способствовал их распространению в надежде поднять дух сопротивления, спекулируя на оскорбленных чувствах китайцев.
Наша проблема в том, сказал ему Сун Танчу, что эти люди не знают, чем жизнь под британскими захватчиками хуже жизни под правлением маньчжуров.
Но вы же не испытываете таких сомнений,
хотя и являетесь китайцем, возразил Мартин.
Как и вы, я ставленник маньчжурского правительства, Баррингтон, в отличие от простонародья. Те же, чьи привычки вы поломали, понимают, что возвращение англичан означает также возвращение опиума. Я по-прежнему считаю, что самое надежное это попытаться остановить англичан на реке.
Мартин предпринял конную вылазку, чтобы посмотреть, нельзя ли поставить на реке преграду. Верхняя часть залива непосредственно перед входом в реку являла собой массу небольших островков с множеством проток между ними, и перекрыть их всех представлялось Мартину сомнительным; кроме того, существовал риск, что при обнаружении преграды британский командующий просто-напросто высадит свои войска и обойдет оборонительные сооружения.
Как бы он хотел, чтобы отец оказался рядом и дал ему дельный совет! Впрочем, что особенного мог он посоветовать? Мартин не имел в своем распоряжении кораблей, которые заслуживали бы название военных, и мало верил в стойкость защитников Кантона. Итак, чем же он располагал в действительности? Он смотрел на Жемчужную.
Река текла быстрее, разделенная островками на многочисленные протоки; в одном из них Мартин заметил сампан, у которого сломалось длинное весло, и тот отчаянно пытался встать носом к подхватившему его течению. Баррингтон ожидал, что вот-вот сампан развернет боком к стремнине, и причем круто развернет, но этого не произошло; сампан со взывающей о помощи командой протащило по протоку и вынесло на глубокий плес.
Мартина осенило. Он вспомнил рассказы о том, как Дрейк вынудил испанскую армаду принять бой в проливе Па-де-Кале.
Канцзюй, сказал он, мне нужны все сампаны, которые ты сможешь найти, и двенадцать экипажей похрабрее.
Чего-чего, а сампаны найдем, ответил тот.
Канцзюй начал подбирать команды для сампанов, а Мартин занялся реквизицией кораблей. Двенадцать наиболее подходящих он ошвартовал у причала, командам других сампанов приказал поставить свои суденышки между островами, связать канатами и перегородить таким образом протоки. Самый широкий, пригодный для кораблей проход он оставил открытым, как бы приглашая неприятеля войти в него: приманка была подброшена, и Мартин рассчитывал, что британцы со свойственной им самонадеянностью ее проглотят.
Свои сампаны Мартин сосредоточил выше островов и поставил по берегам надежную охрану: он не хотел, чтобы сведения о его замысле просочились вниз по реке. Подобранные Канцзюем команды Баррингтон сразу включал в работу: необходимо набить трюмы сампанов всеми мыслимыми и немыслимыми горючими материалами фейерверками, бочонками с порохом, пропитанными жиром канатами.