Он наш господин, сердито ответил Юнь.
Роберт съехал на берег посмотреть, как отряд местных знаменных войск выступает в поход, на соединение с армией Хошэня. Все воины были, конечно, маньчжурами крупные, сильные парни, особенно по сравнению с китайцами. Одежда их отличалась большой
пестротой, единой формы они не имели, зато вооружились отменно, пусть и не на самый современный лад мечами и алебардами. Один взвод составляли мушкетеры. Воины маршировали под красным знаменем и являли собой великолепное зрелище.
Однако уже через три дня они вернулись, вернее немногие из них; солдаты ворвались в город с криками, что Хошэнь разбит, а мятежники лавиной устремились с гор на равнину.
По-моему, нам надо отсюда убираться, сказал Юнь.
И куда же? спросил Петерсен.
Можно спуститься вниз по реке, чтобы нас не настигли эти бандиты.
А как наш господин узнает, где мы?
Мы пошлем гонца.
Гонцу ни за что не пробиться к нему. Хошэнь знает, что мы должны находиться именно здесь. Сюда он и прибудет, если его в самом деле разбили.
Но Белые Лотосы могут его опередить.
Разве город не находится под защитой знаменных?
Юнь взглянул на Роберта. Неожиданная решимость капитана и удивила и обрадовала Баррингтона.
Я думаю, капитан Петерсен прав, сказал он. Нам следует остаться, потому что именно здесь наш господин будет нас искать.
Тогда пеняйте на себя, буркнул Юнь. За то, что продали мятежникам оружие.
Тревожные ожидания Юня начали сбываться уже на другой день, когда знаменные погрузились на сампаны и покинули город, оставив его под защитой одних зеленознаменных нерегулярных войск. Их численность была велика, но, как меланхолически заметил Юнь, в ряды зеленознаменных, затесалось немало сторонников Белых Лотосов, и в отсутствие правительственных солдат стойкость нерегулярных войск немногого стоила.
Вы считаете, нам следует забыть о деньгах и позаботиться о собственной шкуре? обратился Роберт к Петерсену. Все знают, что мы люди Хошэня. Эти бандиты его враги.
Им ни за что не захватить мой корабль, заявил Петерсен.
Тем не менее он приказал отдать швартовы и отвести «Альцесту» подальше от берега. Корабль встал на якорь посередине реки, в нескольких сотнях футов от берега. Пушки были заряжены и выдвинуты в орудийные порты; зарядили также и установили на подставках на палубе все имеющиеся в их распоряжении мушкеты.
Если нас атакуют, мы будем с боем пробиваться вниз по реке, объявил Петерсен команде. А коль у них хватит мозгов удержаться от нападения тогда посмотрим, что делать дальше.
Роберт понял, что недооценивал капитана. Ему казалось раньше, что Петерсен недостаточно решителен для их миссии; теперь же выяснилось, что шотландец настолько упрям, что готов даже поставить под угрозу жизни их всех. Неожиданно для себя он восхитился старым грубияном.
К следующему дню стало очевидно, что мятежники приближаются и что никто не собирается защищать город. На улицах замелькали значки Белых Лотосов и, наоборот, начали пропадать куда-то гарнизонные зеленые флаги. С «Альцеста» наблюдали, как массы людей в джонках и сампанах покидают город, вероятно, это были маньчжуры или поддерживающие правительство китайцы.
Первые мятежники вошли в город после полудня. Их появление сопровождалось оглушительным шумом за выходящей на берег городской стеной, визгом и криками, приветственными возгласами, взрывами фейерверков вперемешку с выстрелами. Спустя час бунтовщики показались на берегу, они глазели на бригантину, а вскоре от пристани отчалил сампан и направился к английскому кораблю.
Роберт взобрался на борт, чтобы получше рассмотреть сампан, тем временем команда за его спиной зажигала запальные фитили.
Эй, вы, на варварском корабле! донесся крик. Сдавайтесь Белым Лотосам. Это приказ генерала Чжэн И.
Мы никому не сдаемся, крикнул в ответ Баррингтон. А если генерал хочет поговорить с нами, пусть приезжает сам или присылает к нам своего полномочного представителя.
Сампан подошел уже совсем близко, и люди на нем внимательно разглядывали дула пушек в бортовых амбразурах бригантины.
Если вы подойдете еще ближе, мы откроем огонь.
Сампан тут же дал задний ход.
Мы передадим генералу ваши слова, завопил самый бойкий на суденышке.
Петерсен и Юнь подошли к Роберту, дожидаясь, когда он слезет с борта.
По-моему, сказал Роберт, как только ветер переменится на западный, нам без промедления надо уходить отсюда. Теперь уже Хошэню никак до нас не добраться.
Видать, вы правы, хотя жуть как неохота отступать перед этими обезьянами, согласился Петерсен.
Ветер переменится, пообещал Юнь.
Весь день до позднего вечера команда не отходила от орудий, слушая, как Ханькоу шумно отмечает победоносную революцию. Порою оттуда доносились поистине жуткие звуки, и можно
было догадаться, что не всем маньчжурам или их китайским союзникам удалось вовремя оставить Ханькоу. К закату масса сампанов хлынула через реку к южному берегу и, судя по взрывам на западе, мятежники взяли в свои руки арсенал.