Мы и не собираемся кормить подонков.
Гордон резко повернул голову:
Они же военнопленные.
Генерал Гордон, это исключительно мое дело, а я принял решение. Тайпинов мы кормить не будем.
Они возобновят сопротивление, узнав об этом, предположил Джеймс.
Цзэн улыбнулся:
Тем проще для нас. полковник Баррингтон. Поскольку они безоружны, то и умрут быстрее.
Что будет означать чистой воды убийство, отрезал Гордон. Я отказываюсь в этом участвовать, ваше превосходительство. Они сдавались мне.
Не забывайте,
что я ваш начальник, генерал Гордон.
Уже нет, если вы настаиваете на своем.
Цзэн некоторое время пристально смотрел на британца, затем поклонился:
Тут уж вам решать, генерал.
По-моему, он здорово перегибает, поделился Джеймс с Гордоном.
Что ж удивительного! Поскольку я не подкрепил героическую репутацию Варда, то мной можно поступиться.
В определенном смысле так. Вард был нужен Цинам для восстановления и поддержания на высоте боевого духа войск, хотя он и не показал им пути к победе в войне. Кстати, для китайцев весьма характерно то, что они никогда не добиваются победы в войне, а дают ей возможность тянуться бесконечно, пока сама собой не выдохнется. В таких условиях на первый план выходит именно поддержание высокого духа солдат. Вы вступили в должность командующего и продемонстрировали, как можно победить в войне, избежав многочисленных кровавых битв. Обучившись этому, Цзэн явно заинтересован, что победа досталась его офицерам, а не варвару.
Ничего не могу вам возразить, согласился Гордон. Ну что ж, в добрый путь к победе. Вот только трудно решить, кто хуже: тайпины или маньчжуры.
Мне это тоже представляется трудным.
Итак, что вы намерены делать?
Джеймс пожал плечами:
Оставаться в армии.
Вы собираетесь смотреть сквозь пальцы на бойню, подготавливаемую Цзэном?
Это не слишком христианская страна.
Гордон протянул руку:
Сомневаюсь, что мы с вами когда-нибудь встретимся вновь, поэтому желаю вам удачи с бригадой. Вам следовало принять на себя командование ею с самого начала.
Летом 1864 года пал Нанкин, и мятеж официально объявили подавленным. «Небесный король» предпочел избежать плена и покончил с собой, когда стало ясно, что все потеряно. Берджвайн повесился. Однако не все из ближайшего окружения Хуна последовали его примеру. Разрозненные группы тайпинов отходили вверх по реке в надежде остановиться наконец в Ханькоу или скрыться в горах.
В их числе были Джон Баррингтон и его мать.
Но преследование, теперь уже под руководством Ли Хунчжана, так как Цзэн Гофань был направлен на подавление других мятежников на северо-западе страны, было безостановочным. Тайпинов гнали и по суше, и по воде. И вот следующей весной Джон Баррингтон и Цзэньцзин, грязные, полураздетые и трясущиеся от голода, предстали перед Ли Хунчжаном.
Ваш дядя, презрительно сказал Ли, приглашая Джеймса взглянуть на пленников.
Джон облизнул губы.
Я бы попросил снисхождения, Джеймс, выдавил он! Ради процветания нашего Дома.
Не унижайся, оборвала его Цзэньцзин. Они уже приговорили нас к смерти. Почему вы еще не отрубили нам головы?
Джеймс взглянул на Ли.
Для тайпинских генералов декретом предусмотрена другая смерть, ответил Ли.
Джон сглотнул:
Какова же будет наша судьба?
В декрете Сына Небес говорится, что главари тайпинов и члены их семей подвергнутся «смерти от тысячи порезов», сообщил Ли.
Джон упал на колени:
Будьте милосердны, умоляю вас.
Цзэньцзин взглянула на Джеймса:
И ты позволишь это?
Такова воля Сына Небес, опередил Ли. Джеймса. «Или его матери», подумал Джеймс. Множество образов прошло перед его памятью. Нет, он не станет вмешиваться, даже если появится возможность.
Цзэньцзин прочитала свою долю по выражению его лица, губы ее скривились.
Я плюю на тебя, прохрипела она.
После этого она не произнесла ни слова, даже когда ее раздели и напялили на голое тело рубашку из стальных колец от плеч до бедер, а затем приковали к столбу на центральной площади Ханькоу. Джона заставили наблюдать, как умирает его мать. Болты на рубашке были затянуты так, что сквозь кольца шириной около дюйма проступила плоть. Сначала появилась плоть груди и ягодиц. Выпуклости срезал палач, после этого жертву облили водой, чтобы привести в чувство и смыть кровь. Рубашку затянули еще туже, и процедура повторилась. Прошло шесть часов, прежде чем тело безжизненно обвисло на столбе.
Джон Баррингтон несколько раз за время казни матери падал в обморок. Теперь наступил его черед, и пришлось вылить на него несколько ведер воды, чтобы привести в чувство. Он закричал от страха и боли при первых затяжках на нем рубашки, вопли усилились, когда палач просовывал сквозь кольцо его член для кастрации. Перед смертью он мучился восемь часов.
Расскажи мне об этом, попросила Джоанна.
Джеймс покачал головой:
Это немыслимое варварство, но ты отомщена.
«Отомщена», подумала она. Да, она готова простить все ради того, чтобы снова увидеть Фредерика
Варда, прислонившегося к садовой калитке со смущенной улыбкой на лице.
Люси передернулась и прижала к груди свое новорожденное дитя. Сын прижимался к ее юбке, не узнавая отца после столь длительной разлуки.