Мысленно отмечаю, что сознание работает. Шевелю рукой, потом ногой. Но подняться не могу. Что это?
Товарищ лейтенант! Жив! слышу голос.
Кто-то помогает мне выбраться из-под вывороченной земли. Встаю, глотаю ртом воздух. Вижу справа, у того места, где лежал, огромную, еще дышащую воронку: из нее струйками истекает сизый дым, она на глазах наполняется водой.
Товарищ лейтенант! Батя у рации!
Отходи! слышу в наушниках знакомый голос. Теперь не пробьешься!
Ну и повезло же вам, говорит Митя. Кабы не мягкая земля
И не снаряд, дополняет лейтенант. Была бы мина
Вечером приехал командир дивизии полковник Блажевич.
А ну, солдат, подойти поближе! увидел он Васька. Давай знакомиться.
Мальчик смело шагнул вперед, приложил руку к пилотке и срывающимся голосом назвал свои имя и фамилию.
Значит, ты гвардии рядовой минометной батареи Постой-постой! Это какой, что была с Матохиным?
Так точно, товарищ полковник! Той самой!
И ты с ними был?
Так точно, был. Только я вышел из окружения один.
Как это один?
Он сумел раньше проскользнуть незамеченным. И доложил обстановку, пояснил командир полка. А потом помог батарею вывести из окружения.
Вы представили его к награде?
Не успели, запнулся командир полка.
То есть как не успели? повысил голос комдив. Через час чтобы материал был оформлен!.. В твои годы, Васек, я тоже воевал. Был разведчиком.
Командир дивизии прикрепил серебряную медаль к гимнастерке мальчугана, поднял его над головой и расцеловал.
Одинаковые у нас с тобой судьбы, сынок
Это было в конце июля 1944 года в Карелии.
Капитан Матохин
Преследуя противника, он вышел на подступы к железнодорожной станции Лоймола, но был контратакован превосходящими силами и окружен. Роты вынуждены были закрепиться на достигнутом рубеже, занять круговую оборону.
С угрожающим шелестом снаряд пролетел над головой и взорвался в глубине леса. «У Ставропольцева, отметил про себя Матохин. Сейчас начнется».
Вновь послышался далекий выстрел. Немного спустя разрыв прогремел уже с недолетом, впереди. Капитан по опыту знал, что это пристрелка, за которой последует налет. Знал, что огонь ведется со станции Лоймола из тяжелых орудий. Корректирует затаившийся где-то поблизости наблюдатель, и поэтому разрывы будут точны и принесут потери.
В укрытия-а! скомандовал Матохин и спрыгнул в неглубокую, по пояс, траншею, на дне которой стояла вода.
Новый разрыв прогремел рядом. Снаряд угодил в огромную ель. Дерево дрогнуло и, задевая соседние деревья, стала с шумом валиться. И снова последовало сразу несколько разрывов. Била батарея.
Два дня назад батальон, которым командовал капитан Матохин, преследовал отходившие к станции
Лоймола финские подразделения. В пути его догнал командир полка. Плотный, коренастый, на полголовы ниже сопровождавшего его офицера-танкиста, полковник спокойно вышел из «Виллиса» и направился к комбату.
Противник иногда постреливал.
Здравствуй, сказал он густым низким голосом. Что в обстановке примечательного?
Может, за камень зайдем? предложил Матохин.
Комбат объяснил, когда укрылись, где находятся роты, какой противник и сколько его, высказал догадку о действиях. Полковник слушал, не перебивая, изредка покашливал.
Так, так, только и сказал он, затем взял карту и принялся изучать обстановку.
Слушай, полковник, зачем долго думать? с кавказским темпераментом заговорил офицер-танкист. Давай пойдем к станции. Железную дорогу отрежем. Ты понимаешь, что это будет?
Полковник не ответил. Он измерил по карте расстояние до станции, делая карандашом черточки, потом перевел взгляд на дорогу. Решительный и смелый, теперь он проявлял осторожность.
Что думаешь? Решай сразу! Батальон на танки и вперед! У меня не танкисты, а орлы! Понимаешь? Это же грандиозно!
А твое, Матохин, какое решение? Полковник перевел на комбата взгляд. Доложи коротко.
Заученным движением комбат одернул гимнастерку, поправил кирзовую сумку на ремешке. Был он среднего роста, светловолос, тонкие губы плотно сжаты, глаза в прищуре.
Я думаю, что нужно продолжать наступление. Только не по дороге там надежное прикрытие, а левее, лесом.
Слышал? обратился полковник к танкисту. Вот и я так думаю. Нельзя наступать, даже танкам, по дороге. Сожгут. Что они сделают в этой чащобе?
Деревья почти вплотную подбирались к полотну. Они росли густой стеной, пробиться сквозь которую было не под силу даже танку. В глубине скрывались участки болот и вросшие в землю мшистые камни.
Нет, нельзя пускать танки вперед, подтвердил полковник. Пехота одна пойдет. Выйдет батальон к станции, перехватит дорогу. Вот тогда-то танки и рванутся. А сейчас их пускать нельзя. Только смотри, комбат, за флангами! Не дай себя окружить!..
Как ни предупреждал полковник, все же избежать окружения не удалось. Не смог батальон перехватить и дорогу: попал в кольцо на подходе к станции. Вначале роты встретили сильный огонь с фронта и залегли. Потом выстрелы растеклись по флангам и взводы развернулись в стороны.
Уверенный в скором подходе главных сил полка, Матохин приказал закрепиться и удерживать рубеж. Однако к вечеру командир пятой роты лейтенант Ставропольцев прислал донесение: его рота, находившаяся сзади, была атакована противником с тыла. Батальон оказался в окружении