Стояла глубокая ночь, когда военно-транспортный самолет Ли-2Д взлетел с подмосковного аэродрома на запад, унося в неизвестность выпускников разведшколы. Для одних это были маневры, ночной заброс в заданный район на своей территории с отработкой разведывательно-диверсионных задач. Для других военные реалии. К этим другим в эту ночь относилась только группа капитана Киселева. Только Александр Киселев, капитан УКР Смерш, знал истинную цену этого взлета. В последний момент на аэродроме, ему лично отдал приказ генерал-лейтенант Селивановский о начале третьего этапа операции «Ольбрихт». Киселеву ничего не оставалось делать, как ответить «Есть», хотя в душе полыхал огонь непринятия этого поспешного приказа. Группа была «сырой», не слаженной, без опыта выполнения подобных задач. Последний этап подготовки был свернут до минимума. Ей бы выполнить задание на своей территории. А здесь прыжок в глубокий тыл под Варшаву. Причем два дня тому назад произошла замена радистки. Вместо розовощекой Татьяны Ануфриевой, первоклассного специалиста, учительницы немецкого языка, прислали неизвестную бледнолицую полу-немку Ингу Беренс. Какого полета эта птица Киселев не знал, поэтому нервничал.
Летели долго, томительно. Миша дремал, просыпался, взглядом провожал боевых товарищей прыгающих в темень, но их группу почему-то не приглашали на выход. Затаившейся тревога, рожденная после команды «подъем», вновь разгорелась с новой силой. Математический склад ума, практическая логика разведчика интуитивно направляли его к решению этой задачи. Ответ вырисовывался путем сопоставления и суммирования последних событий. Подняли по тревоге раз. Летят уже более двух часов два. Значит они над Беларусью, недалеко линия фронта. Ему дали изучать две легенды это три. Перед вылетом капитан Киселев срочно был вызван к генералу это четыре. Татьяну поменяли на неизвестную немку это пять. Отсюда, какой вывод? Вывод один их забрасывают в глубокий тыл к немцам. Причем срочно и очень скрытно. Причина? Причина,Миша задумался, вдруг его осенила мысль. Кто-то не должен знать об этом. Кто? Конечно враг. Утечка информации в управлении вот причина сегодняшней тревоги. Интересно, знает ли об этом Киселев?
Миша и предположить не мог, насколько он был близок к разгадке их поспешного вылета, разгадке событий, которые переполошили генералитет НКВД и Смерш
Лаврентий Павлович Берия этим утром был вне себя, в неописуемой ярости. Такой профессиональной оплеухи он еще не получал. И это по делу особой государственной важности, которое на контроле у товарища Сталина. Возмущениям его не было предела. Чтобы немного успокоиться, налил себе рюмку коньяка в нарушение принятого им же правила, пить на работе только красное вино и залпом выпил его. Разогретая кровь еще больше закипела. Требовалась жертва для выхода клокочущей энергии гнева. Где же этот «Смерть шпионам». Под носом развел гадючник."Тха!» (грузинское ругательство равнозначно недалекий человек, дурак, козел). Заложив руки за спину, словно Наполеон он разгорячено забегал по просторному кабинету. Может это «деза»? Нет, сразу отмел эту мысль нарком. Прослеживается целая цепочка. Разве можно эту информацию докладывать товарищу Сталину? Нет нельзя! Главный удар ему принимать. Он в ответе за всю операцию. Надо выждать время. Надо найти врага, а потом идти к вождю. А что скажет нам товарищ Абакумов? Берия усмехнулся, что заговорил фразами Сталина. Да! Что скажет Абакумов? Ему также не к лицу идти к Верховному с такой вестью. Подойдя к столу, Берия нервно схватил трубку прямой связи с дежурным по управлению и резко спросил, Генерал Абакумов появился?
Да, товарищ народный комиссар, он здесь.
Что он медлит? Скажи, я его жду.
Когда в кабинет зашел комиссар госбезопасности 2 го ранга Абакумов, Берия не ответил на его приветствие и не посадил за стол. Только бросил гневный взгляд в его сторону и перешел к делу.
Это что такое, Виктор Сэменович? нарком постучал пальцем по лежащему на столе документу с грифом «совершенно секретно».
Что именно, Лаврентий Павлович? Я вас не понимаю.
Ты видел его? указательный палец второго
лица государства взвился вверх. Не понимает! А я думал, начальник контрразведки Красной Армии все понимает, все схватывает на лету, все знает?
И все же, товарищ народный комиссар, говорите яснее.
Яснее? голос наркома зазвенел, срываясь на фальцет. Яснее уж некуда. На, читай! Берия небрежно, будто змею, отбросил от себя шифровку.
Абакумов взял донесение и тихо прочел.
«Из достоверных источников стало известно, что Берлин через агентурную сеть в Лондоне получил сведения о проведении операции «Olbricht». Замысел, цели и задачи операции пока не ясны. Источник утечки информации с нашей стороны выяснить не удалось. В этой связи жду ваших указаний.Берлин. Альфред».
Ты что, читать разучился, комиссар? прервал затянувшуюся паузу недовольный Берия.
Абакумов поднял голову и уверенно посмотрел в сторону наркома. Мне известно об этой шифровке Лаврентий Павлович.
Известно? правый глаз Берии нервно дернулся. Ну-ну! Тогда я слушаю тебя. В эту минуту нарком подумал, Блефует Абакумчик. Ему донесение задержали на два часа.