Не очень-то все это походило на наказание Походило на другое: у немцев, и лично у Бенкендорфа, явно были большие, далеко идущие виды на этого сообразительного, энергичного, старательного и еще такого молодого русского. Его с очевидностью готовили для какой-то большой работы в будущем на оккупированной русской земле
Хроника подвига
Хотя вроде бы никто не помышлял о возможности вторичной оккупации города, партизанский отряд решено было не распускать, предполагалось, что, когда прояснится военная ситуация, он уйдет на юг или юго-запад и продолжит борьбу с гитлеровцами на еще не освобожденной территории.
По этим соображениям Василий Золотухин разместил штаб отряда не в бывшем райотделе НКВД, а чуть в стороне от центра города, на сравнительно тихой улице Крупской.
Отряд «Митя» пробыл в Людинове всего три дня, а затем Дмитрий Медведев получил приказ из наркомата вернуться в Москву через Тулу, которую немцы, охватившие город русских оружейников с трех сторон, взять так и не сумели. Перед отъездом Дмитрий Николаевич провел совещание, а точнее обстоятельный инструктаж командного состава Дятьковского, Бытошского, двух Орджоникидзеградских, трех военных и Людиновского партизанских отрядов.
Из той же предусмотрительности Золотухин встретился со своими городскими разведчиками поодиночке, по-прежнему соблюдая при этом все требования конспирации.
В эти считаные дни пребывания в Людинове Золотухину пришлось интенсивно заниматься и чисто контрразведывательными делами. Читателю уже известно, что партизанам удалось захватить в городе около пятнадцати русских полицейских остальные бежали. Причем некоторые были так напуганы зримой перспективой понести суровое возмездие за предательство, что скрылись в неизвестном направлении навсегда. Так, первый начальник людиновской полиции Александр Двоенко больше в городе никогда не появлялся, и дальнейшая его судьба не выяснена по сей день.
Но заниматься приходилось не только полицаями с ними все было ясно: при захвате немецкой комендатуры была обнаружена часть донесений законспирированных агентов фашистских спецслужб. В том числе, например, донесение лесника Монинской дачи Никифорова, в котором содержались данные о численности, вооружении и месторасположении одной из партизанских групп. Этих выявленных агентов требовалось обезвредить.
Потом армейская радиоконтрразведка выявила работу в городе двух коротковолновых передатчиков и сумела запеленговать их. Радистами оказались два местных жителя, в период оккупации явным сотрудничеством с немцами себя не проявившими. Один из них Мельников, проживавший на Запрудной улице, в Первую мировую войну находился в плену в Германии и был там завербован разведкой, а спустя много лет был активизирован. Вторым оказался некто Щербаков, работавший на немецкую разведку вместе со своей дочерью.
Когда пятнадцатого января стало ясно, что город придется снова оставить, Золотухин вторично переговорил с разведчиками никто из них и не заикнулся об эвакуации, все подтвердили готовность и впредь продолжать свою опасную работу в оккупированном городе. Правда, однако, причем горькая правда, никто из них не мог предвидеть, что вторая оккупация продлится куда дольше первой: год, семь месяцев и двадцать три дня, и что лишь немногим суждено
дожить до дня подлинного освобождения 9 сентября 1943 года.
Накануне ухода из города дежурный по штабу Павел Ерохин доложил Золотухину:
Тут к вам какой-то малый рвется, товарищ командир, уж очень настырный.
Давай его сюда, махнул рукой Золотухин.
Дежурный впустил в комнату таки настоящего оборванца одетого в лохмотья грязного подростка с дерзкими глазами, сверкающими на чумазом лице.
Вглядевшись, Золотухин припомнил, что не раз видел этого парнишку в дежурной части райотдела милиции, когда проходил мимо в свой кабинет. Так оно и оказалось. Семен Щербаков так звали пацана был хорошо известен до войны местной милиции как неисправимый беспризорник, не чуравшийся и мелкого воровства. Его регулярно пристраивали в детдома, но он сбегал оттуда, пускался в дальние странствия, едва не до самого Владивостока, но неизменно возвращался в родное Людиново, вызывая головную боль у начальницы детской комнаты милиции.
Чего тебе? хмуро спросил Золотухин.
Возьмите меня в отряд, попросил мальчишка, и впрямь оказавшийся Семеном Щербаковым.
Золотухин по предыдущему опыту знал, что гонять таких ребят бесполезно, они способны приставать, как банный лист.
А чем ты собираешься с немцами воевать? осведомился он, вроде бы размышляя вслух. Каким оружием?
Так оружия я вам сколько угодно соберу, ответил Семен, и винтовок, и автоматов, в лесу всего хватает, а то и у немцев сопру.
Вот когда соберешь, тогда и приходи, спокойно предложил Золотухин.
А снаряды, мины, гранаты сгодятся? с явным оживлением осведомился оборвыш.
Сгодятся, согласился Золотухин и распрощался с пареньком, полагая, что навсегда.
Меж тем семнадцатого января 1942 года части Красной Армии под натиском превосходящих сил противника вынуждены были снова оставить Людиново и перейти на этом участке к обороне. Правда, не на прежние позиции так, важный во многих отношениях город и транспортный узел Киров в двадцати четырех километрах к северу от Людинова вторично сдан не был.