уцелевший из всей большой семьи Лясоцких старший брат Владимир, находившийся в войну в армии.
Стало быть, имелись в шестнадцатилетнем Алексее Шумавцове такие качества подлинного вожака, что и эти трое, и все другие признали его старшинство, даже не зная, что только он остался в городе не по воле случая, а по настоящему приказу контрразведки с подлинно боевым заданием.
С достаточной степенью достоверности мы можем предположить, что первыми Шумавцов привлек к подпольной работе Сашу Лясоцкого, которого знал давно, Шуру Хотееву, Тоню и потом уже Анатолия Апатьева, а тот привел брата Виктора. По-видимому, именно Тоня привлекла своего одноклассника Николая Евтеева. Само собой получилось, что следом за старшими сестрами пришла в группу Зина Хотеева. Мишу Цурилина, безусловно, вовлек сам Алексей они были соседями и хорошо знакомы.
Зина Хотеева поддерживала дружеские отношения с женщиной гораздо старше себя Марией Кузьминичной Вострухиной, жившей на улице Ленина. Ее муж Иван Михайлович был в партизанском отряде и в последующем не раз ходил в Людиново на связь. Именно он принес Марии Кузьминичне из леса первую партизанскую листовку, написанную от руки, в отряде тогда еще не было пишущей машинки. Мария Кузьминична первая же переписала ее несколько раз печатными буквами, после чего расклеила их ночью на заборах. Позднее она привлекла к размножению и распространению листовок двух своих знакомых девушек Римму Фирсову и Нину Хрычикову. А вообще-то этим делом занимались по мере возможности все участники подполья. Толя Апатьев однажды из чистого озорства, чтобы позлить полицаев, наклеил листовку на дверь штаба полиции. К 24-й годовщине Октябрьской революции подпольщики распространили по городу около пятисот листовок, из которых жители узнали правду о положении на фронтах.
Памятуя преподанные ему уроки конспирации, Алексей Шумавцов «Орел» присвоил почти каждому члену группы псевдоним по собственному выбору. Нет ничего удивительного, что молодые юноши и девушки выбрали себе псевдонимы яркие и романтичные.
Шура Лясоцкий «Огонь».Антонина Хотеева «Победа».
Александра Хотеева «Отважная».
Анатолий Апатьев «Руслан».
Виктор Апатьев «Ястреб».
Николай Евтеев «Сокол».
Довольно неожиданно группа пополнилась еще одной участницей, единственной, которая сама кое о чем догадалась. Впрочем, в том ничего удивительного не было, поскольку этим проницательным человеком оказалась старшая сестра Шуры Лясоцкого двадцатидвухлетняя Мария.
Перед войной Мария Михайловна вместе с мужем лейтенантом Владимиром Саутиным и годовалой дочкой Тамарой жила в Белоруссии, вблизи западной границы. Уже двадцать второго июня их военный городок подвергся бомбардировке. Семьи командиров успели эвакуировать на восток до того, как воинская часть, в которой служил лейтенант Саутин, вступила в бой. Так Мария Михайловна с дочкой снова очутилась в отчем доме.
Выходцы с Украины, все мужчины рода Лясоцких работали на людиновских заводах едва не с самого их основания. Семья была огромной. К моменту оккупации Людинова в доме по улице Войкова проживали: глава семьи Михаил Дмитриевич с женой Матреной Никитичной, дочери: Нина пятнадцати лет, Лидия тринадцати лет, Зоя пяти лет, сыновья: Шура и семилетний Николай. Теперь к ним присоединилась и Мария с внучкой. Еще два сына, девятнадцатилетний Виктор и двадцатичетырехлетний Виктор, находились в Красной Армии.
Наблюдательная по натуре, Мария
быстро подметила что-то необычное в поведении своего среднего брата Шуры, его таинственные шушуканья с дружком Лешей Шумавцовым. А однажды, перепутав телогрейки, обнаружила в кармане написанную от руки печатными буквами листовку, которая заканчивалась словами:
«СМЕРТЬ НЕМЕЦКИМ ОККУПАНТАМ!Штаб народных мстителей».
На обратной стороне листовки, обнаруженной ею в кармане братниной телогрейки, никаких следов клейстера не имелось. Марии все стало ясно, Эту листовку ее братец не отлепилс какого-нибудь забора, чтобы, скажем, показать друзьям. Он просто сам не успел ее наклеить.
Мария при первом же удобном случае начистоту поговорила с Шурой, отругала за допущенную оплошность в случае задержания и обыска его ждали пытки в полиции и, скорее всего, гибель и потребовала связать ее с руководителем подполья.
Лясоцкий рассказал о происшедшем Шумавцову, тот по уже действующему каналу связи сообщил об этом в отряд и получил согласие Золотухина на включение Марии Лясоцкой в свою группу.
А затем произошло прямо-таки невероятное совпадение: в людиновский отряд пришел пробивавшийся почти от границы к линии фронта лейтенант Владимир Саутин!
В разведывательной деятельности подполья Мария Михайловна Лясоцкая-Саутина, выбравшая себе псевдоним «Непобежденная», сыграла очень важную роль, но, к сожалению, по нашему мнению, недооцененную роль. Потому-то нет ее имени в списке награжденных подпольщиков. А сделала она много, очень много, рискуя при этом не только своей жизнью, но и жизнью крохотного ребенка.
Как многие жены кадровых командиров Красной Армии, Мария разбиралась в военном деле на уровне бойца второго года действительной службы, т. е. намного больше всех своих новых товарищей по борьбе с оккупантами. К тому же она была по характеру решительна, находчива и сообразительна.