Случилось так, что бойцы Людиновского истребительного батальона их повсеместно стали по созвучию называть «ястребками» и будущие партизаны получили возможность пройти боевое крещение, понюхать настоящего пороха.
Дело в том, что продвижение противника было приостановлено на рубеже реки Десны. Фронт простоял здесь два месяца. По договоренности с командованием 290-й стрелковой дивизии бойцы батальона приняли участие в оборонительных боях в ее составе. Кроме того, их, как хорошо знающих местность, засылали небольшими группами в тыл врага с разведывательными заданиями, и они, как правило, с ними успешно справлялись, приобретая к тому же необходимый опыт. В первую очередь это коснулось ударной группы будущего отряда, которой командовал бывший директор Дома пионеров и член бюро райкома комсомола Иван Ящерицын.
Двухмесячная передышка для Василия Золотухина стала прямо-таки даром небесным. Он получил возможность относительно спокойно подобрать и подготовить людей, предназначенных для разведывательной работы в тылу врага после захвата им Людинова и всего района. В том, что это рано или поздно произойдет, к сожалению, сомневаться уже не приходилось.
В вышедших ранее книгах о героях и жертвах Людинова авторы писали, что подполье, кроме разве что группы Алексея Шумавцова, возникло само собой. Тут сказались, как нам кажется, во-первых, недостаток объективной информации (в этом авторы не виноваты архивные документы им тогда были просто недоступны), и, во-вторых, все они находились под впечатлением истории краснодонской «Молодой гвардии», которая действительно
возникла самостоятельно, по инициативе самих юных патриотов. Но молодогвардейцы не занимались настоящей разведкой, а если бы и занялись ею, то никто не смог бы воспользоваться собранной ими информацией о противнике, поскольку никакой связи ни с партизанами, ни тем более с командованием Красной Армии они не имели.
И тут авторы со всей ответственностью должны заявить, что все основные людиновские разведчики, фактически резиденты, были подобраны и подготовлены для своей будущей опасной деятельности в оккупированном городе заранее. Другое дело, что, сообразуясь с обстоятельствами и возможностями, они привлекали к этой работе других патриотов, которым доверяли, на которых могли положиться. В этом, в частности, заключалась одна из их функций именно резидентов советской агентурной разведки.
Так уж сложилось, что самой результативной, как по разведывательной, так и по боевой работе, стала группа Алексея Шумавцова, должно быть, самого молодого резидента советской (а может быть, и мировой) разведки за всю ее историю.
Псевдонимом Шумавцова стало название сильной и гордой птицы «Орел».
Людиновские разведчики были людьми разного возраста, разных профессий, разного образовательного ценза. Но все они должны были обладать некими общими свойствами: безусловной преданностью Родине, мужеством, волей, находчивостью.
Самой примечательной и своеобразной личностью среди них был, безусловно, Викторин Александрович Зарецкий, кто пережил оккупацию, но не пережил войну он скончался, не выдержав тяжких эмоциональных и душевных переживаний, уже после освобождения Людинова Красной Армией в 1944 году. А был он почти ровесником века, то есть ко дню кончины сравнительно молодым человеком.
Это был красивый мужчина, темноволосый, с характерным умным лицом русского провинциального интеллигента, даже носил общепринятую в ту давно ушедшую чеховскую эпоху маленькую бородку. Но дело, разумеется, заключалось не в бородке, а в том, что Зарецкий был потомственным священнослужителем. Однако в середине двадцатых годов, когда русскую православную церковь начали раздирать противоречия, отец Викторин стал мирянином: оставил храм, закончил курсы бухгалтеров и много лет проработал по новой профессии в одном из людиновских учреждений. Но так уж случилось, что перед войной небольшая церковь на людиновском кладбище лишилась своего иерея, и прихожане уговорили Зарецкого занять его место. Викторин Александрович, в душе всегда тосковавший по своей сильно поредевшей и постаревшей пастве, это приглашение с благодарностью принял.
Семья Викторина Александровича была небольшая жена Полина Антоновна, подрабатывавшая немного шитьем на дому, и дочь-школьница Нина. В Людинове жила и его незамужняя младшая сестра Олимпиада Александровна, работавшая старшей хирургической сестрой в городской боль нице.
Зарецкий охотно согласился оказывать содействие советской контрразведке и сам выбрал себе псевдоним «Ясный».
Третьей городской разведчицей стала средних лет худенькая женщина с тонкими чертами лица и ровным пробором в темно-русых волосах Клавдия Антоновна Азарова (в некоторых публикациях и даже документах ее фамилию ошибочно писали Назарова). До войны она работала в детской консультации, но потом перешла в городскую больницу на должность кастелянши, или, как теперь принято говорить, сестры-хозяйки. Тоже бессемейная, она издавна дружила с Олимпиадой Зарецкой, да и жили они в одной коммунальной квартире на улице Крупской. Псевдоним Азаровой был «Щука».