Казалось, после того случая, когда она пыталась бежать к людям, прошла вечность. Как-то днем, когда ее «владыка» спал, как обычно, после ночной охоты, она вновь услышала вдали человеческие голоса и звук топора: ветер был в ее сторону. Дальше ждать освобождения было неоткуда. Она решилась бежать. Тихонько отойдя от пещеры, бросилась бежать к людям. С трудом пробиралась сквозь заросли, потеряла свои босоножки. Ноги изранила до крови. Увидев лесорубов, едва не потеряла сознание от радости и от того, что избавилась от ужасного плена. Люди увидели перед собой изможденную полуголую женщину, босую, с почти безумными глазами.
Лесорубы, пораженные этим зрелищем, молчали. Наконец один из них, самый старший, подошел к ней, взял за руку и спросил: «Откуда ты, дочка? Что случилось с тобой? Как ты попала сюда?» Нина, торопясь и сбиваясь, невольно оглядываясь, рассказала им обо всем, что с ней приключилось. Ей дали во что одеться мужскую грубую одежду, накормили. В тот же день с попутной машиной отправили в город, в больницу. Там она постепенно пришла в себя. Только вот со здоровьем была проблема чувствовала она себя плохо. Ее обследовали и направили в одну из столичных клиник. Возвратилась она домой почти год спустя. Лесная жизнь не прошла даром, подорвала ее здоровье, она часто болела. И скоро ее не стало.
Ну а Матвей? Он хотел, как потом признался, отомстить жене. Для этого и завел ее в лес, оставив на верную гибель.
Постепенно эта история стала забываться, отошла в прошлое: то ли быль, то ли небыль. Но Софья Филипповна за все годы, что я знаю ее, никогда не лгала».
одно письмо прислала мне Татьяна Орлова из Москвы. Она и ее друзья обнаружили во время горного похода странные следы. Впрочем, предоставлю слово его непосредственной участнице.
Был конец марта. Наша группа, увлекающаяся горным туризмом, остановилась на последнюю ночевку перед завершающим подъемом. Ночью кто-то шатался у погасшего костровища, гремел, время от времени натыкаясь на котелки, миски, кружки, помытые и уложенные горкой после ужина.
Я не сомневалась, что это дежурные, которые еще не успели завершить что-то из своих обязанностей. По-видимому, так думала не я одна. Время от времени из зашнурованных палаток доносились возмущенные голоса: «Ребята, потише нельзя?» А утром мы обнаружили, что все наше хозяйство разрушено, перевернуто, кое-что из продуктов пропало. Все подтвердили алиби друг друга, посторонних быть не могло, так как шел пятый день перехода по «ненаселенке». Вывод оставался единственный: у нас похозяйничали шакалы. А их там хватает еще вечером мы слушали, как они «рыдали» детскими голосами. Мы перекусили, сняли лагерь и двинулись на последний подъем. Метров через двести начался первый снег. Я имею в виду не осадки, а наст, лежащий на земле. И на этом снегу были следы босых человеческих ног! Их размеры (а мы их измерили) были 42 сантиметра в длину (не следует путать с 42-м размером обуви!), а расстояние между ними, то есть длина шага, составляло 104 сантиметра. Следы протянулись метров на сорок по снегу, а затем уходили на бесснежный каменистый участок. Больше нигде мы их не увидели. Но первое впечатление не забыть никогда. Четкий рисунок человеческой ступни, принадлежащей великану, здесь, где до людей при идеальных условиях не меньше трех дней хода, заставил оборваться наши сердца в предвкушении встречи с чудом Страха не было. Наоборот, была попытка пройти по следу и найти. Но следы обрывались, и от поисков пришлось отказаться.
Но исследовательский интерес взял верх. Мы измеряли, зарисовывали, обсуждали, выдвигали гипотезы. Эта тема не оставляла нас весь остаток пути. Каждый привал становился дискуссионной площадкой.
Внизу, спустившись с гор, мы, уверенные в совершенном открытии, на блюдечке с голубой каемочкой принесли наши впечатления, наблюдения и рисунки в компетентную контору (не буду ее называть вне зависимости от правоты или неправоты тех ученых, с которыми мы общались).
Над нами посмеялись, терпеливо, как детям, пояснив, что видели мы практически не отличающиеся от человеческих следы медведя, оставленные ранней зимой по первому снегу. Еще нам объяснили, что слежавшийся снег имеет свойство таять, оплывая по краю оставленного на нем отпечатка, тем самым значительно увеличивая его площадь.
Куда нам тягаться с учеными дядями! Слушая их снисходительные пояснения, мы тем не менее продолжали задавать дурацкие детские вопросы. Например:
Почему четырехпалая лапа медведя оставила пятипалый след?
Чем объяснить такое расстояние между следами? Какое отношение к этому факту может иметь таяние снега?
На первый вопрос нам ответили, что наши рисунки ни о чем не говорят, так как мы могли нарисовать совсем не то, что было на самом деле. Нет-нет! Нас не подозревали в преднамеренной фальсификации. Просто мы могли не обратить внимание на эту деталь, а рисунок сделать, автоматически нарисовав пять пальцев Так нам пояснили.
Зато второй вопрос показал глубочайшее понимание дядями принципа передвижения снежных масс на склонах гор. «За счет весенней подвижки снежных пластов», разъяснили нам. Теперь, спасибо ученым, мы знаем, что пласты снега не спускаются вниз, а движутся по спирали параллельно уровню моря. При этом еще и растягиваются. Если развить ученую мысль дальше, то вполне можно построить целую теорию таяния горных снегов: вращаясь в горизонтальной плоскости, снег трется о поверхность горы, разогревается, тает, бегут ручьи, поют птицы, зеленеет травка. Снега становится меньше и меньше (ручейками убежал), а вращаться до полного растаивания еще надо, наст и растягивается, увеличивая тем самым расстояние между отпечатками лап медведей, шакалов и гуляющих босиком туристов.