Счастлив познакомиться с самой таинственной и самой прекрасной женщиной мировой политики, едва уловимый русский акцент в его безупречном английском казался чарующим.
Она стояла рядом, улыбалась и не знала, что сказать. Впервые за долгое время она чувствовала себя толосской провинциалочкой, пришедшей наниматься на работу в магазин господина Доминго, безумно боясь, что ее не пустят и на порог роскошного заведения. Сейчас она боялась, что этот русский не пустит ее на свой порог и, ограничившись протокольной любезностью, отбудет в свое посольство. Ей хотелось, до пересохшего нёба хотелось взять за руку этого советского дипломата и увести, как можно скорее увести с общих глаз.
Где вы остановились, господин Карасин? спросила она и взяла протянутый бокал, спеша скрыть сухость губ за глотком. Слова не слушались.
В нашем посольстве в Дас Маринес, мадам.
Совершенно неразумно. Такой высокий гость должен жить во дворце. Тем более что нам с Фердинандом необходимо многое с вами обсудить, правда, Ферди? выговорила она, опираясь на руку мужа как на спасательный круг.
Супруг взирал с изумлением. Черт поймешь этих женщин, его жену тем более! Никогда не знаешь, что у нее на уме. Он по-прежнему боялся, что Ими выкинет одну из штучек, на какие способна. Но вместо тигрицы
перед ним был робкий ягненок. Какая-то новая игра в кротость. Неужели угроза о расследовании ЦРУ и уверения в необходимости советского противовеса показались ей столь значительными?
Да-да, конечно. Завтра с утра мы могли бы продолжить наши переговоры. И пострелять в тире. Дорогая, Григори тоже отличный стрелок, чемпион Москвы.
Это в далеком прошлом, ответило ее наваждение и снова улыбнулось.
Хе-хе, признаться, национальное первенство по стрельбе, которое я выиграл, состоялось тоже еще до войны. Но рука настоящего стрелка не дрожит, сколько бы лет ни минуло, хвастал муж.
«Зато дрожит что-то другое», подумала она, соображая, куда бы отправить мужа, чтобы остаться с русским наедине.
Я обещал Григори, что мы с тобой споем дуэтом, пыхтел муж.
Наслышан о вашем великолепном сопрано, чуть поклонился русский.
Мы так давно с тобой не пели, Ферди, даже и не знаю, сложится ли дуэт. А вы не поете, Григори?
О, пением это вряд ли назовешь. Но, признаться, нас неплохо готовили к дипломатической службе. Музыка и танцы входили в число обязательных дисциплин.
Я с удовольствием спою с вами. Когда-то давно я знала русский романс. «Одьнёзвучино звьенит колеколичик». Ферди, Бенджи хотел с тобой поговорить! она чуть заметно придавила руку мужа. Это важно! Господин Карасин извинит тебя. Мой брат Бенджамин занимается электротехническим развитием страны, у него срочное дело к президенту.
Бенджи давно уже стоял в малой гостиной в изрядном подпитии, и она знала, если Ферди попадет к нему в руки, то вырвется не скоро. Что и требовалось.
А мы с Григори займемся музыкой.
Она еще раз сжала локоть мужа, который расшифровал сигнал, как хотелось ему: иди, без тебя я быстрее все улажу.
Пение не получилось. Не потому, что не звучало напротив, оказалось, их голоса вполне неплохо звучат вместе, а потому, что ей хотелось как можно скорее остаться с ним наедине. Пока пели романс и он подпевал и тихим шепотом подсказывал ей забытые трудные русские слова, это ощущение только усилилось. Распорядившись заканчивать прием и провожать гостей, Мельда увела гостя в угол гостиной.
Странное имя Григори. Похоже на Джордж, Георг.
Георг по-русски скорее Георгий. Такое имя в нашем языке тоже есть. Оно схоже с моим, но все-таки иное.
Трудное имя. А как вас мама в детстве звала?
Мама? казалось, русский чуть растерялся. Роскошная диктаторша, сияющая бриллиантами на платье и жемчугом на шее, спрашивает, как его в детстве звала мама. Мама звала меня Гришкой. Гриша.
Grisha. Тоже сложно. Может, просто Григ. А я Ими. Идет?
Идет, сказал он тем мягким, домашним голосом, каким говорил о своей маме. И тут же снова с металлическими нотками: Позвольте вам представить моих коллег. Посол Советского Союза господин Федорчевский.
Во всех залах уже не осталось гостей, и только сопровождавшие Карасина дипломаты жались в углу, не зная, что им делать без приказа начальства.
Советник посольства господин Кураев. Как он был непохож на сопровождавшую его серость!
Ваши коллеги могут спокойно вернуться домой. С этой минуты всю заботу о вас мы с мужем берем на себя.
Откровеннее было бы только сказать; «Пошли вон!»
Он тронул кулон на ее груди.
Какая необычная подвеска. Неужели это природная жемчужина?
Очень старая. Жемчуг обычно не переживает столетия, умирает. А эта живет уже много веков. Легенда гласит, что эту жемчужину вождь острова Мактан Лапу-Лапу подарил дочери вождя соседнего острова Себу. Но тут некстати приплыл Магеллан, в которого девушка влюбилась. И отдала жемчужину чужестранцу. Взбешенный Лапу-Лапу Магеллана убил. Девушка умерла от горя. А жемчужина передавалась на Себу из рода в род.
Красивая легенда. Но у Пигафетты нет ни малейшего намека на дочь вождя и любовный треугольник.
И кто такой этот ваш Пигафетта?