А у нас в двенадцать зачет.
Ежиха, позвал Димка, почему-то вспомнив самое старое мое прозвище, когда он звал меня по первым буквам полного имени Евгения Жукова Е и Ж и говорил, что он маленький ежик, потому что у него мама ежиха. Ты никуда не вляпывалась?
Хочешь узнать, не влезла ли я в какое-нибудь дело, за которое могут ограбить и убить?
Типа того.
Я нет вроде бы. А ты?
И я вроде бы нет.
Тогда попробуем
понять, что за аномальное явление случилось в природе, что все силы небесные или земные против нас ополчились. Но только завтра.
Стала разгребать спальное место на своем диване. Джой с Толичем так и не нашли свой ботл, но молодой организм после стольких встрясок и без алкоголя дал сигнал к отдыху. На удивление быстро отыскав в этом бедламе раскладную кровать для Толича и расчистив Димкину кушетку, они отключились.
А я вместо сна провалилась куда-то в яму. Алиса хренова, ходу полета еще и читала лозунг, натянутый вдоль всего пути в пропасть: «Синяя Борода» гарантия качества вашего брака!» Из пропасти выскакивал Джинн, выдергивал волосок за волоском из своей синей бороды, бежал к моей сгоревшей машине, падал под колеса, чертыхнувшись и извинившись, обратным духом исчезал в своей расселине
Джинн видоизменялся и обретал лицо мужчины, который реально свалился мне под колеса на Никитском бульваре. Он еще как-то странно упал, манерно поскользнувшись в маленькой лужице. И долго не мог подняться, цепляясь за мой грязный «Москвичек». Машина содрогнулась оттого, что он стукнул проскочившей между колесами ногой по днищу В детективных триллерах его превратили бы в наемного убийцу, который прикрепляет на дно взрывчатку, чтобы убить героя Машина героя потом взрывается и горит долго и красиво. А герой, случайно отошедший пописать на заправке, чудом спасается и смотрит на горящую машину со стороны. Как я
Как я
А почему я думаю, что так бывает только в триллерах А если
На последнем «если» голова моя не вынесла нагрузки и отключилась окончательно
4
Фотографический портрет
(Александринька, 15 февраля 1856 года)
Бежать из дома! Далеко-далеко. Чтоб все искать кинулись. И папа чтоб про свои важные доклады запамятовал, а велел лошадей закладывать и девочку свою ненаглядную искать. И мама чтоб, заламывая руки, убивалась, что так недобро девочку обидела, чего она, Александринька, никак не заслуживает!
Бежать! И непременно в легком платье, без шубки, без капора. И обязательно замерзнуть в снегу.
Замерзнуть в сугробе на Фонтанке! Ветер снегом занесет. И будет она коченеть, как девочка из сказки датчанина с таким красивым именем Ганс-Христиан. Сказку эту про несчастную бедную девочку со спичками мама читала им давеча перед сном. В холодный утренний час в углу за домом по-прежнему сидела девочка с розовыми щечками и улыбкой на устах, но мертвая. Она замерзла в последний вечер старого года; новогоднее солнце осветило маленький труп. И они с Ванюшкой в два голоса рыдали, никак успокоиться не могли. Папа даже попенял мама, что это она пугает детей на сон грядущий. Но маменька, утирая слезы с ее лица, отвечала, что добрее будут. И к себе прижимала крепко-крепко, а они с Ванюшкой все рыдали и рыдали.
Теперь уже маменька будет рыдать так же громко и безутешно, что не сберегла свою несчастную девочку. И поймет, что Александринька лучше и Ванюшки, и младшей Лизаньки, и того неведомого младенца, которого Господь должен послать им на Спас. Да только уже поздно будет! Она до смерти замерзнет в снегу.
Мимо будет ехать в карете Степушка с княгиней. Непременно чтобы Степушка! И он из окошка кареты заметит в сугробе кружево ее лимонного платьица, в котором она третьего дня танцевала с ним на детском балу у Нечаевых. И узнает это платьице. И велит остановить карету, и укутает своей шубкой, на руки возьмет, к себе домой привезет, и ухаживать будет. Маменьке они не сообщат пусть рыдает!
Только вот унесет ли ее Степушка? Она, конечно, не Катрин Нечаева несчастный Семочка Лазарев, сколь ни силился во время мазурки, но правильно обхватить ее не мог. Но Степушка, добрый, чудный Степушка ростом вышел пока не больше самой Александриньки подымет ли?
Да и как быть с платьицем? Сейчас на ней синее буф-муслиновое, с глухим воротничком и без всяких кружев. А так надобно, чтобы Степушка нашел ее непременно в лимонном с кружевами. Она так нравится сама себе в лимонном. И мама, помогая miss Betty наряжать ее перед детским балом, называла «моя королева». А нынче взяла и свою королеву обидела!
Утром еще все было так чудесно. Проснувшись, Александринька пробралась в материнскую спальню. Мама уже встала. Солнышко играло в большом зеркале у маменькиного туалетного столика. И мама среди солнышкиных отражений как королева королева солнечных зайчиков. Дульетку скинула и неглиже в чулках, кружевных панталонах ниже колен, в сорочке без рукавов, с болтающимися концами не завязанных еще тесемок, умывается. Из большого кувшина с пастушками Глаша поливает ей на ладошки. Вода ледяная,
и маменькино лицо начинает розоветь. Александринька ежится, потом храбрится, подставляет и свое личико, мама плескает на него брр, холодно! И весело.