Вот наконец сводчатое отверстие. Валя заглянула в него и, согнувшись,
шагнула в густую тьму. Её тотчас обхватили чьи-то руки, прижали к себе. У щеки она ощутила жесткую бороду.
Это я, Валюша!
Сережа!.. только и смогла выговорить Теплова.
У неё закружилась голова от слабости, от прилива нежности.
Не надо так прошептала она, с трудом оторвав губы.
Сергей Петрович провел Валю по тоннелю до заворота и здесь, нащупав доску, заранее уложенную на кирпичах, усадил её и опустился рядом сам.
Стиснув маленькие Валины руки в своих, он старался отогреть её окоченевшие пальцы.
Жив! Жив! повторяла в самозабвении Валя. Я так счастлива, Сергей Петрович, что вы живы! Так счастлива
Почему ты говоришь мне «вы», Валюша? Во время нашей разлуки я всё время думал о тебе, привык к тебе в мыслях, сроднился с тобой. Представлял тебя рядом с собой в цехе, дома. Да. У нас дома, Валечка С Вадимкой ты уживешься. Он очень чувствует ласку, а ты такая ласковая
Крайнев ощутил, как потеплели руки Вали. Дыхание участилось. Она прижалась щекой к его плечу.
Видеть тебя хочу, Валюша. Какая ты? Пойдем к выходу.
Сергей Петрович выглянул наружу нигде ни души. Вышли. После мрака ночная мгла будто поредела, хотя луна пряталась за облаками и только кое-где тускло горели одинокие звездочки. Серые глаза Вали в густом обрамлении ресниц казались черными, бездонными и резко выделялись на бледном лице. Тонкий нос её вытянулся, заострился.
Ты не больна, Валюша? заботливо спросил Крайнев.
Нет, просто высохла. От неизвестности замучилась. Всё мне казалось, что вас схватили И ночью такие сны видела. Хорошо, что врут сны! Она счастливо улыбнулась и ласково погладила ладонью заросшую щеку Крайнева. Истосковалась сил нет
И вдруг он заметил, что Валя обута в легкие туфли.
Бедная моя! Промочила ножки?
Еле-елешно, соврала Валя.
Высоко над ними на шлаковой горе раздался свист.
Крайнев и Валя юркнули в тоннель и снова уселись на импровизированную скамью. Сергей Петрович снял с девушки туфли, принялся растирать мокрые, окоченевшие ноги.
Здесь вы живете? спросила Валя, поежившись от холода.
«Ты», Валюша. Скажи: «ты».
Ты.
Ну, вот так. Нет, я глубже забрался, там теплее. Облюбовал местечко под насадкой третьей печи. Трубу отгородил заслонкой, чтобы не тянуло. И, знаешь, ещё почему там поселился? В шлаковике рабочие собираются, разговаривают. Я их голоса слышу и чувствую, что не один на белом свете вернее, в кромешной тьме. Курят они, и до меня дымок доходит.
Я табак принесла.
Вот за это спасибо! обрадовался Крайнев, но тотчас разочарованно протянул: А огня-то нет
Есть. Захватила зажигалку. Модную: кремень, железка и фитиль. И еды немного взяла.
Прежде всего курить.
Валя положила в руку Крайнева кулечек махорки и бумагу. Он осторожно сделал закрутку, стараясь не потерять ни одной драгоценной крупинки.
Давай твою зажигалку.
Я сама. Этому научиться надо.
Под ударами железки искры сыпались снопом, но фитиль не зажигался. Наконец Крайнев увидел огненную точку. Валя подула на неё. Точка превратилась в яркое пятнышко. Сергей Петрович раскурил закрутку и с наслаждением затянулся. Затянулся вторично и заметил, как отсвет огонька выхватил из темноты лицо Вали. Тогда он стал затягиваться без перерыва, любуясь ею.
Довольно курить. Поешьте, сказала Валя, и Крайнева тронула заботливо-властная нотка в её голосе.
Он мигом съел пресную лепешку и ломтик сала.
У меня и десерт есть. Валя положила в рот Крайнева кусочек сахара и, когда он догрыз его, спросила: Где же вы скрывались?
Под полом у одного колхозника, в подполье, так сказать. Везет мне. Там в темноте сидел и тут тоже. Как крот.
Крайнев погладил руку Вали. Поразила странная шероховатость кожи.
Что с руками?
Кислотой травила, чтобы видимость чесотки придать. Гитлеровцы её, как огня, боятся. Ни один не подойдет. А как сейчас врачи помогают! Раньше к ним люди ходили от болезней лечиться, а теперь болезни получать. Многие сами себе щелочь под кожу впрыскивают. Язва образуется, похожая на сибирскую. Табак, пропитанный в масле, курят способствует сердцебиению, как при пороке. На что угодно люди идут, лишь бы на чужбину не угнали.
Валя рассказала Крайневу о всех городских новостях. Услышав историю с похоронами начальника полиции, Сергей Петрович рассмеялся, расспрашивал о деталях и снова смеялся.
А у меня ваша фотография есть, с детской непосредственностью сказала Валя.
Фотография? Откуда?
Сашок подарил. Шел затемно на работу, увидел плакат о вашей поимке.
В пятьдесят тысяч марок оценили фрицы эту буйную
Валя обхватила руками голову Крайнева, прижала к себе. Сергей Петрович слышал, как бьется сердце Вали, неровно, с перебоями.
Плохи мои дела, заговорил он. И так в городе многие меня знают. А теперь, значит, и носа не высовывай.
Да, придется отсиживаться здесь. Андрей Васильевич запретил выходить. Валя произнесла эти слова тоном, не допускавшим возражений, и, вспомнив наказ Сердюка, по-деловому спросила: Большое это подземное хозяйство?
Очень большое, так же по-деловому ответил Крайнев. Из всех цехов завода по этим каналам спускалась вода, охлаждавшая агрегаты: из доменного, мартеновского и прокатных цехов. К каждому цеху можно пройти по этим каналам. Кроме того, глубоко под землей есть дренаж