Да я давно поняла, глазки у Соловьихи забегали, маслено заблестели. Не в свое дело я не лезу. Только она на Пречистенке живет, так у нее в доме до самого утра народ колготится. Спрашивается к чему сборища? Зачем?
«Экая наглая баба», поморщился Пересветов и, чтобы побыстрее отвязаться от нее, приказал доложить, кто бывает у Вадбольской и с какой целью.
Когда Соловьиха ушла, пристав долго не мог сосредоточиться.
Вот ведь какова натура человеческая сама выдала и сама жалеет. А на княжну зла! Что это игра или крик «голоса крови»? Вот и изволь работать с такими агентами
Пройдясь по кабинету, Пересветов, наконец, поймал главную мысль: Зураб. Грузин. Это что-то новое. Именно тут-то и спрятан главный ключик. У четверки нет денег. А два года назад в Тифлисе, на Эриванской площади, средь бела дня произведена экспроприация банковских денег. Не из этой ли группы сей молодчик? Любопытно
Вспомнив о начальнице тюрьмы, Пересветов усмехнулся. Старая дева, с причудами, активная сотрудница Красного Креста. Когда в женской тюрьме начались беспорядки массовые голодовки, самоубийства, градоначальник сменил вечно пьяного отставного подполковника и назначил свою хорошую знакомую Вадбольскую. И надо сказать, за последнее время в тюрьме шумные истории прекратились.
Пересветов не спеша снял трубку, попросил у «барышни» номер телефона княжны и долго дружески, но не впадая в фамильярный тон, болтал с ней о милых пустяках. В конце, как бы между прочим, сказал, что если к ней явится на прием некая Шура Тарасова, то принять ее можно с полным доверием особа строжайше проверена и подозрений не вызывает.
«Так Машина запущена. Но кто этот загадочный Зураб?»
К этой мысли пристав возвращался вновь и вновь, но, сколько ни ломал голову, вопрос так и оставался вопросом. Объяснить его мог только провокатор. Но он, как назло, молчал
«Настоящий гренадер», подумала Шура.
Пошептавшись с Веселовой, поговорив минут пять с просительницей, Спыткина уверенной походкой пошла в кабинет начальницы, тут же вернулась и пригласила Шуру пройти.
Обстановка большой светлой комнаты сразу подсказала, что здесь властвует женщина, мягкая мебель с подушечками, ковры, картины, огромные часы в углу, цветы в больших и маленьких горшках, расставленные повсюду. Лишь небольшой, с изогнутыми ножками столик со стопками деловых бумаг по краям, с чернильницей в виде вылезшей из воды русалки напоминал о том, что это все-таки не будуар, а кабинет.
С кресла поднялась далеко не молодая женщина, тонкотелая, но с большими руками, с открытым дерзким лицом, на котором выделялся массивный, совсем не женский нос. Поднимая к глазам лорнет на шнурке, она подошла к Шуре вплотную. На желтоватой коже лица четко проступали крупные поры. Верхняя губа и подбородок заросли довольно густым пушком.
Вспомнив о звонке пристава, княжна прищурилась, отчего на лбу появилась толстая жирная складка.
«Молода подумала она. Теперь понятно, почему Пересветов так хлопочет»
Вернувшись в кресло, она начала расспрашивать Шуру откуда, из какого рода, где училась, у кого живет в Москве. Шура начала было рассказывать о тетушке, но княжна подняла руку и, откинувшись на спинку кресла, заговорила о страшном времени, которое переживает отечество, о долге всех верноподданных защищать престол от крамолы и революции, о том, что лично она смотрит на тюрьмы как на чистилище, где очищаются души заблудших.
Я не признаю никаких «измов», говорила она, совсем не обращая внимания на Шуру и точно репетируя давно заготовленную речь, кроме одного «гуманизма». Я являюсь представительницей Красного Креста и согласилась принять на себя должность начальницы тюрьмы только из
соображений гуманизма. У меня самая последняя арестантка пребывает в настоящих человеческих условиях. И от своих подчиненных я требую гуманности.
Замолчав, она взглянула на Шуру. Та смотрела на начальницу с восторгом, даже ротик чуть приоткрыла. Княжне это понравилось значит, слова ее дошли.
Ваше превосходительство, робко спросила Шура, у вас при тюрьме есть больница?
Да-а, княжна удивленно подняла крашеные брови. К чему это ты?
Я мечтаю выучиться на сестру милосердия.
Княжна подняла лорнет.
Что ж, это похвально. Потом я могла бы рекомендовать тебя в один из отрядов Красного Креста.
Спасибо, вот уж спасибо! Шура вся подалась вперед. Вы так хорошо говорили о страждущих, что я что мне мне тоже хотелось бы все силы
Она не находила слов и замолчала. Ее наивный порыв понравился княжне. Ласково кивнув, она отпустила Шуру и тут же позвала Спыткину.
Что скажешь?
Веселова знает ее с детства. Говорит, что больно ветрена. Из дому убегала. Молода, красива
Княжна поморщилась и подняла руку она не выносила, когда при ней говорили о чьей-нибудь внешней красоте, и признавала одну лишь духовную красоту.
Принять, распорядилась она и, подумав, добавила: Но жить она будет не у тетки, а у нас. Вместе с теми двумя надзирательницами, Спыткина понимающе кивнула. Если не согласится скатертью дорога!
Этим княжна хотела чуточку насолить приставу жить Шуре придется в доме, что стоит во внутреннем дворе тюрьмы, пусть-ка попробует навестить свою протеже без ее разрешения!