Нужны фуры? Когда? деловито осведомился Антонис; к пополнениям хозяйства за счет противника он привык.
Петр с любовной усмешкой глянул на него:
Медведь медведем, а соображает быстренько Думаю, что фурами обойдемся английскими. Разве что в стычке поковеркаем часть их, так держи с десяток готовыми на всякий случай. Детали уточним вечером, подъедут комманданты. Только вот что мы получим от Торнейкрофта, я пока не знаю.
Мне бы еще седел с полсотни. А?
Ян рассмеялся:
Во время обеда приходит аппетит!
Насчет седел надо потрясти своих, сказал Петр. Буры народ запасливый, найдут.
В дверь просунулась острая седая бородка.
Можно к вам, господин генерал?
Это был Гуго Велинг, здешний, линксдорпский фермер, старый, опытный воин.
Что так официально? прищурился Петр. Входи, дядя Гуго Ого, да ты всем семейством!
Вслед за тщедушным одноглазым Велингом в дверь протиснулись два молодых бура, не в отца статных и рослых. Сняв шляпы, они остановились у порога. Велинг прошел к столу.
Садись, дядя Гуго.
Спасибо, я постою. Дело короткое. Видишь ли, Питер Ты знаешь, я воюю со всей душой. Сыны мои тоже тебе известны. Они свое ратное дело исполняют так, как я их научил. Неплохо исполняют. Верно я говорю?
Все верно, дядя Гуго.
Пожалуй, я все-таки присяду.
Теребя поля шляпы, он опустился на краешек стула, обвел всех в комнате робким, просящим взглядом, кашлянул.
Вот и люди скажут: Велинги свой долг знают, они всегда
Все правильно, дядя Гуго, да к чему ты клонишь?
Старик опять кашлянул, помолчал напряженно, потом резко вздернул бородку:
Решил я, Питер. Ухожу с детьми домой. Отвоевали.
В комнате стало очень тихо. Петр вроде и не шевелился, а под ним скрипнула половица. Первым заговорил Антонис.
Что же это получается? Он тоже обвел всех сумрачным взглядом. Воюем хорошо, значит, надо домой? Чепуха это получается! Все мы вроде воюем хорошо, значит, всем надо по домам?
Гуго Велинг сердито повел острым плечом, сверкнул на Антониса глазом, закричал:
Тебе бы, Мемлинг, лучше помолчать! Всем известно, что ты почти байвонер, своей-то земли у тебя курицам тесно, а у меня семь тысяч моргов! Сердце у меня за землю изболелось.
Ты не ори на меня, дядя Гуго. Семь тысяч! Тебе, выходит, еще нужнее, чем мне, стоять насмерть за свою землю.
А уж это я сам распоряжусь своей землей, не учи, еще молод! И жизнью своей распоряжусь, и смертью. Пусть даже англичане сгноят меня в лагере или вздернут, земля все одно моей будет, сынам останется. Вот так я решил.
Теперь он посмотрел на Петра, посмотрел вызывающе, с задором. Парни сконфуженно мялись у двери.
Что ж, тихо молвил Петр, неволить не могу, и, не зная, что еще сказать, потянулся к трубке.
Велинг разом смяк, ссутулился, бородка его сникла.
Я бы всей душой, забормотал он, и дети тоже, но невозможно дальше. Я, как видишь, честно, не тайком, не как-нибудь, я прямо к тебе, Питер
Хорошо, дядя Гуго. Все сказано. Прощай.
Старик еще потоптался у стола, отер о штанину руку, должно быть, хотел подать ее Петру, не подал, натянул шляпу и двинулся к выходу. На пороге вырос Каамо. Велинг небрежно отстранил его плечом, опять вздернул бороденку и вышел.
Там коммандант Диппенбек, сказал Каамо.
Петр угрюмо молчал.
Мне не нравится этот старик Велинг, пробурчал Антонис. Как бы он не пошел на подлость, чтобы выгородить себя перед англичанами.
Ну-у, укоризненно протянул Ян.
Я говорю, там коммандант Диппенбек
Что же ты стоишь столбом? неожиданно рявкнул на Каамо Петр. Проси его.
Но
Ганс Диппенбек, командир преторийского коммандо, без приглашения уже переступал порог. Дородный, грузный, он не спеша перекрестился, потом отвесил всем поклон, обменялся с Петром рукопожатием и, тяжко опустившись на стул, большим красным платком вытер с лица пот.
Торопился, сказал он. Воевать, генерал, будем? Что-то вы тут все невеселые. Плохие вести?
Вести нормальные. Хорошие вести. Петр рассеянно перебирал бумаги на столе. А скажите, Диппенбек, как у вас люди в коммандо, не поговаривают, что пора по домам?
Коммандант хмыкнул и снова утерся платком.
Что тут поговаривать? Конечно, хорошо бы по домам, да еще не время. Кое-кто ушел, ну и бог с ними. Опять же и новые бойцы пристали. Вот и получается так на так нас все столько же Поесть бы, генерал, после дороги. На пустой желудок у меня голова варит плохо.
Петр невольно улыбнулся: еда для Диппенбека всегда была главным и, похоже, единственным удовольствием
К вечеру приехали артиллеристы и коммандант Вернер. Все были уже в сборе, когда принесли донесение: параллельно порожнему обозу из Стофберга на Витбанк по восточной дороге движутся пехотный батальон ц артиллерийская батарея.
Ну как, Ян? довольный, улыбнулся Петр.
Теперь можно было смело планировать операцию. Петр подошел к карте, все придвинулись к ней.
Генерал Торнейкрофт все не отпускал полковника Лесли. То ли просто не хотелось старому служаке расстаться со своим любимцем, то ли что-то томило его и беспокоило.
Обоз с боеприпасами из Витбанка вот что не выходило из головы командира бригады. Лесли понимал это. Что ж, положение вокруг Стофберга действительно напряженное, генерал Кофальоф кусает часто и больно, но ведь не только успехи написаны на роду этому бурскому военачальнику. Думать о худшем не хотелось. Яркое солнце высвечивало небо, искристо переливалось в бокале вино, сигара была крепкая и ароматная.