Куда бежали? В Ньюкасл, в Ледисмит?
Ледисмит, Ледисмит, кивал старик.
А может, в Дурбан?
Дурбан, Дурбан Там, туда. И тонкой, высохшей рукой махал на юг.
К полудню стало совсем жарко. Решили передохнуть на берегу быстрого, бегущего с гор ручья. Напоили лошадей; напившись сами, пожевали билтонга.
Благодать! Дмитрий растянулся на траве. И на кой черт война?
Оно конечно, тебе бы лучше пожрать да поспать, беззлобно кольнул его один из бородачей.
Ему не просто поспать, ему бы с женой, подхватил Клаус.
Дмитрий легонечко похмыкал и, вдруг вскочив, схватил обоих насмешников в охапку и потащил к ручью с явным намерением окунуть.
Ну, ну, бугай! с усмешкой прикрикнул на него Петр. Не купаться приехали
Вновь бежала вперед тропа. Солнце постепенно сникало к горным вершинам. Вновь загомонили в чаще леса птицы. Так покойно и мирно было вокруг, что Каамо, сам того не замечая, начал в такт лошадиному шагу напевать что-то. Брюгель несколько раз оглянулся на него сердито, потом не выдержал:
Эй ты, пичуга черноносая! К мамочке в гости собрался? Запел!..
В это время навстречу им вылетел из леса один из дозорных:
Капрал, англичане!
Где?
Дозорный объяснил, что они с товарищем заметили английский разъезд, выехав на опушку леса. Это с милю отсюда. Товарищ остался там наблюдать.
Они дали коням шенкеля и понеслись к опушке. Лес притих; казалось, смолкли птицы. Или просто буры уже ничего не замечали, не до этого стало.
Дозорный на опушке указал им на группу всадников, едва заметно мельтешивших вдали, у края широкой долины, уходившей к югу. Петр поднес к глазам бинокль. Всадников было семеро. Они не спеша и беззаботно, должно быть переговариваясь, рысили вдоль дороги, направляясь, наверное, к своей части.
Ну, пора, пожалуй, рвать. Брюгель кивнул на железнодорожное полотно.
Нет, капрал, рано. Давай-ка потихонечку двинемся вперед, а? Надо же узнать, куда направляются эти молодчики. А подорвать всегда успеем.
Брюгель глянул в озорноватые Петровы глаза и махнул рукой: «Давай».
Остальным предложение Петра тоже понравилось. Вообще этот парень был по нраву товарищам Брюгеля. Такому спокойному, сильному, рассудительному хотелось подчиняться.
Время от времени останавливаясь, сторожко вслушиваясь и всматриваясь, всё всматриваясь в окружающую местность, они миновали еще один лес, поднялись на скалистую гору, и тут глазам их предстал городок Данди, а возле него в котловине, под горой, английский лагерь. Множество остроконечных палаток торчало вдоль речушки, прорезавшей горную долину. У буров палатки были низкие, приземистые, а эти возносились высокомерно. Меж палаток сновали солдаты в красных мундирах, коротких клетчатых юбочках и белых гетрах.
Гайлендеры, хрипло сказал Брюгель.
То был лагерь горного шотландского полка. Дымила полевая пекарня, из кузницы доносился еле слышный на расстоянии перезвон. У многих повозок громоздились зарядные ящики, тут же стояли пушки. Петр насчитал восемь орудий.
Ну вот, сказал он, теперь можно и дорогу ковырнуть.
Они договорились с Брюгелем, что на железнодорожное полотно Петр выйдет вдвоем с Каамо, а остальные будут страховать их на всякий непредвиденный случай. Спустившись с горы и оставив лошадей на краю леска, буры пробрались поближе к полотну и залегли меж камней. С взрывчаткой в переметных сумах Петр и Каамо поползли к стальной колее.
Они уложили уже три заряда динамита, вкопав их в разных местах, чтобы рвануть, так уж разворотить дорогу основательно, когда Брюгель крикнул тревожно:
Побыстрее, Питер!
И тут же раздался выстрел. Стреляли англичане. С высотки, поднявшейся по ту сторону железнодорожного полотна. Была ли это группа сторожевого охранения лагеря или патруль кто разберет, важно, что противник заметил диверсантов на дороге и открыл огонь. Первая пуля просвистела над головой Петра, вторая ударилась о рельс неподалеку и, скользнув по нему, отлетела с противным жужжанием.
Беги к лошадям, я справлюсь один, нервно бросил Петр Каамо, но тот не тронулся с места, только прижался к земле.
Гулко ахнул роер Брюгеля. Сразу же выстрелил кто-то еще из буров. Петр не оглядывался, он спешил закончить свою работу.
Бурские пули прижали английских стрелков к камням высотки. Но, видимо, в лагере сообразили, что происходит, и какой-то командир принял быстрое и грозное решение. По дороге ударила пушка. С визгом хлестнула по деревьям шрапнель. Снаряд разорвался далеко, но ведь это был только первый снаряд
Рядом с Петром плюхнулся запыхавшийся Дмитрий.
Подмогнуть? выдохнул он.
Пошел отсюда! почти закричал Петр, разматывая бикфордов шнур.
Еще один снаряд тарарахнулся в сторонке. Уже ближе.
Каамо, беги! Подрывать буду!
Парень прыгнул в сторону и понесся к лесу. Снова засвистели пули.
Скажи там ребятам, пусть отходят, повернулся Петр к Дмитрию. Я сейчас Он отполз к ближнему камню, ткнулся в него головой, шнур был зажат в кулаке.
Разорвались еще два снаряда, и солдаты в красных мундирах ожили на высотке, перебежками двинулись к дороге От леска раздался резкий свист. Петр оглянулся: товарищи были уже возле лошадей. Он поджег шнур, вскочил и побежал. О ствол дерева рядом шмякнулась пуля. Петр бросился за большой валун: надо было подождать взрыва.