Безусловно.
Так ты, стало быть, князя нашего не знаешь, вдохнула Евдокия, думается мне, что вы надолго у меня задержитесь. Ты не смотри, что дом богатый, проговорила она, он мне от мужа достался. Вот и приходится за простой деньги брать. Женщина я вдовая, добавила Евдокия, и другим способом себя прокормить не могу.
И сколько ты просишь?
Женщина назвала сумму, князь хотел, было поторговаться, но передумал. Достал кошель. Порылся в нем и протянул серебряную монету.
Если этого мало, то люди мои тебе и по хозяйству помогут.
Я хоть и вдова, но по хозяйству и сама справлюсь. Да и сынок, если что поможет. Так что ступай во двор, да скажи людям своим, чтобы вещи в дом заносили. Ельчанинов поклонился и вышел из терема. Подошел к товарищам и сказал:
Заносите вещи в дом.
Прежде чем те пошли, князь остановил Яшку Кольцо. Тот задержался, а когда Рваное ухо, золотарь да Егор скрылись в доме, проговорил:
Ты, уж Яша помоги женщине по хозяйству. Женщина она вдовая, и ни кто ей не поможет.
Ладненько воевода.
Да какой я тебе воевода, Яша, молвил князь, обращайся ко мне, как и прежде Силантий Семенович. Всю дорогу так величал, а тут сразу воевода.
Теперь они вдвоем проследовали в дом, где Евдокия показала им комнаты. Ларсон и князь расположились в одной, Егор, Ивашка и Яша в другой. Пока Ельчанинов отыскивал в сундуке грамоты от государя, в комнату
вошел денщик и попросился сходить к морю.
-Ну, что я с тобой сделаю, молвил князь, затем вздохну, говорил же мне батя, что ты им грезишь. Все равно не удержу, так что ступай. Полюбуйся.
Паренек убежал, а князь из сундучка извлек несколько бумаг. Каждую развернул, прочитал. Наконец отложил одну в сторону и сказал Ларсону, что возился с сундуком:
Обещал я тебе подарок сделать?
Было такое дело, подтвердил эстонец.
Так вот он мой подарок. Князь развернул лист бумаги и сказал:
Ехал ты сюда, золотарем. А приехал, сержантом Преображенского приказа. С этими словами, протянул Силантий Семенович патент на сержантский чин.
Тут ошибка, проговорил эстонец, меня зовут Андрес Ларсон, а патент выписан на имя Андрея Золотарева. Князь взял бумагу в руки, пробежался по тексту глазами и сказал:
А нет ни какой ошибки. Отныне тебя, по приказу государя Андреем Золотаревым величают. Что важно для государственного дела. Нужно, чтобы все знали тебя, как Андрея Золотарева. А иноземцы не догадывались, что владеешь ты многими их языками. Вот оттого и величал тебя всю дорогу Яшка Кольцо Андреем. Глянув в окно, Ельчанинов проговорил:
Ну, мне пора к князю Прозоровскому ехать.
Последнее, князь Ельчанинов, сказал с горяча да по привычке. Добираться до Прозоровского пришлось пешком. Часто приходилось останавливаться и спрашивать дорогу у архангелогородцев. И вскоре Силантий Сергеевич был в тереме князя. Увы, на счет жилья, Ельчанинов ошибся, права оказалась Евдокия. Услышав просьбу князя, воевода затряс головой и замахал руками.
Да где я тебе свободную избу найду. Ты уж князь поищи сам квартирку, может какая сердобольная и пустит.
Ну, как говорится «На нет, и суда нет». Силантий Семенович, было, опечалился, но Прозоровский, глянув на его сапоги, покрытые пылью, молвил:
А вот карету я тебе дать могу. Больно мне смотреть, как ты князь, ноги свои стаптываешь, бродя по дороге.
Спасибо хоть на этом Алексей Петрович, поблагодарил князя Ельчанинов. Работы предстоит много, и не всюду успеешь пешочком.
Это было уже в конце разговора, а с начала воевода Прозоровский очень обрадовался Силантию Семеновичу. Пару раз даже повторился, что ждал приезда князя давно. Дескать, и крепость не хотели начинать строить, без представителя государя, да вот только архиепископ Афанасий настоял, того не дожидаться. На что Ельчанинов сказал:
И правильно сделал. Ослушаться приказ Петра преступление, но оно не такое страшное, по сравнению со сдачей злобнейшим шведам града. А с ним единственного морского пути в Европейские государства. Прозоровский кивнул в знак согласия.
Я велел укрепить остроги: Сумский, Кольский и город Кемь. Выделив для этой цели, аж цельных триста человек солдат. Кроме того, сейчас народ копает рвы и вбивает сваи. Даже архиепископ пожертвовал для сего богоугодного дела, воевода так и сказал: «богоугодного дела», кирпич, камень, известь, щебень да лес.
А лес то для чего? уточнил Силантий Семенович, не знакомый с планами строительства крепости.
Так это, для свай. Сейчас в работе участвуют все крестьяне соседних деревень. Для работ собраны деньги, в доле один рупь с каждого двора.
И с вдов брали? уточнил Ельчанинов, вспомнив Евдокию.
И с них. Подтвердил князь Прозоровский.
Укорять за такие действия воеводу Силантий Семенович не посмел. Тот, небось, клич бросил, и добровольцы понесли. А что ему, гнать несчастных женщин. Не дай бог обидишь еще. Дело то, и тут князь Ельчанинов вспомнил слова Прозоровского: «богоугодное».
Вот и приказ, на площади государя прочитали, перед поморами, продолжал воевода, чтобы те на морские промыслы не хаживали. И все ради «опасения воровских кораблей». Да разве их удержишь.
Они еще долго разговаривали. Воевода больше спрашивал о Москве. Интересовался и Нарвской конфузией.