Фигул пожал плечами: - Я попытаюсь вывезти его вместе с остальными и вернуть сюда, в форт. Когда прибудет подкрепление, они смогут атаковать повстанцев и вернуть поселение.
- Даже в этом случае какие у нас гарантии, что мы сможем продержаться достаточно долго, чтобы ваши товарищи из Второго легиона спасли нас?
- Ни одного, - коротко ответил Фигул . - Но либо так, либо сидите здесь, дайте правителю умереть и ждите, пока враг не захватит вас. Если у вас нет идеи получше?
Посланник на мгновение задумался: - Нет. но это будет похоже на твои похороны. И еще есть одна очевидная проблема с твоим планом.
- В чем?
- Как ты собираешься войти и выйти из Линдиниса? Ты можешь изменить свой внешний вид, как хочешь, но я полагаю, что ворота будут тщательно охраняться, и повстанцы не пропустят тебя просто потому, что ты говоришь на их языке.
- Должен быть какой-то другой вход. Может Анкаста подскажет.
Он позвал ее, и она подошла, Андокоммий стоял рядом с ней. Она внимательно слушала Фигула, пока он объяснял свой план.
- Нет, - ответила она, когда он закончил говорить. - Единственный вход и выход - через главные ворота.
- Должен быть другой путь, - в отчаянии сказал Фигул . - Мы должны попытаться, пока не стало слишком поздно.
Прежде чем она успела ответить, Андокоммий сказал на латыни с сильным акцентом: - Я знаю способ, римлянин.
- Какой? - спросил Фигул , его пульс участился.
- Частокол. Секция обрушилась во время шторма прошлой ночью. Правитель послал меня проверить ее сегодня утром. Там есть щель, достаточно большая, чтобы через нее мог пройти человек.
Сцилла выслушал и задумчиво погладил себя по подбородку. Он сузил глаза на телохранителя: - Ты абсолютно в этом уверен?
- Я уверен, - ответил он. - Я видел это своими глазами.
- Тогда все, - решил Фигул. - Так я и войду.
- Если, конечно, друиды не знают об ущербе, нанесенном частоколу, - возразил Сцилла. - Вполне возможно, что мятежники уже пронюхали про эту брешь в своей обороне и приняли меры, чтобы ее заделать.
Андокоммий рассмеялся и покачал головой: - Поврежденный участок находится возле кучи дерьма. Друиды много чего могут, но они не любят грязи. Без веской причины они не подошли бы к этой куче мусора.
Сцилла на несколько мгновений замолчал, обдумывая план Фигула. Наконец он вздохнул: - Очень хорошо. Откровенно говоря, я не могу решить, является ли этот ваш план смелым или совершенно безрассудным. Но учитывая критическую ситуацию, в которой мы оказались, у меня нет другого выбора, кроме как согласиться на это - при одном условии.
- Каком?
- Возьми с собой Андокоммия. Миссия слишком рискованна для одного человека. Кроме того, он понадобится тебе, чтобы провести к поврежденному частоколу.
Фигул сомневался, что одна дополнительная пара рук что-то изменит, если они столкнутся с проблемами внутри поселения, но все, же кивнул. - Отлично. Мы уйдем, как только стемнеет. Тогда меньше шансов, что мы наткнемся на вражеский патруль.
- Что с твоей внешностью? Как ты собираешься выдать себя за туземца?
- Я могу разрисовать его, чтобы он выглядел как мятежный воин, - предложил Анкаста. - Я делала это раньше. Но мне понадобятся материалы для краски. И немного гашеной извести для волос.
- Вы найдете то, что вам нужно, в лазарете, - предложил Сцилла. - Хирург форта держит большой запас местных растений для лечения различных заболеваний. Что касается твоего плаща, поговори с торговцами. Туземцы меняли свои плащи на вино. У одного из них будет что-то, что ты смог бы использовать. Если это все?
- Я тоже пойду с ними, - сказала Анкаста.
Сцилла резко покачал головой: Ну, уж нет. Это слишком рискованно, моя госпожа. Вам гораздо безопаснее
Фигул прошел дальше, его нервы звенели от страха. Если их поймают, друиды Темной Луны наверняка не проявят к ним пощады. Они будут подвергнуты всевозможным пыткам, за которыми последует долгая и мучительная смерть.
Большая толпа воинов и сторонников друидов стояла вокруг открытого рынка недалеко от резидентской ограды. Торговые лавки и постоялые дворы были разгромлены, а земля усеяна осколками разбитых глиняных амфор и поломанных безделушек. Посреди рынка продолжали гореть костры. К самому большому фургону привязали горстку туземцев. Они закричали от ужаса, когда подошла пара воинов. Некоторые из жертв умоляли своих похитителей пощадить их. Другие возносили молитвы своим богам, когда один из воинов поливал фургон смолой, обливая туземцев липкой субстанцией. Затем другой охранник шагнул вперед и бросил факел на фургон, прежде чем поспешно отступить. Толпа издала гортанный рев, когда огонь быстро распространился. Жертвы выли в агонии и безнадежно дергались на веревках, которыми были привязаны к фургону, в отчаянной попытке спастись от пламени. Их крики достигли нового уровня ужаса и агонии, когда пламя охватило их обнаженные торсы, вызвав новые возгласы восторга у шумных зрителей.
Фигул с отвращением отвел взгляд и повернулся к Анкасте. - В чем дело? - с тревогой прошептал он.