Его визави (французское слово, машинально подметил Тео) представлял из себя худого, нескладного парня лет шестнадцати. Над губой у него виднелись мягкие тёмные волоски, короткие чёрные волосы неприятно блестели от пота, а рубаха с жёлтыми пятнами облепляла костлявое подростковое тело. Мелкие чёрные глаза, под которыми виднелись глубокие синюшные мешки, бегали взглядом по его лицу, будто силясь понять, что с Тео было не так.
Ты Теодор Нотт, да? спросил, наконец, хриплым высоким голосом юноша. Я писал тебе письмо!
Д-да, это я. А ты Принц?
Юноша рассмеялся.
Да, зови меня Эдуард, он снова рассмеялся. Эдуард Принц! Мне нравится такое имя.
Тео нервно сглотнул.
Ты сказал, что знаешь, чем мне помочь?
Да! Один мой благодетель, он зачем-то слегка коснулся своей спины, недавно купил раненную мантикору. Её пытались поймать наёмники, в том числе какой-то Нотт, но не преуспели. Он дал мне рецепт мази против ей, мантикоры-то, ран, и я сварил ему. Кой-чего осталось и я готов дать её тебе.
А что взамен?
Денег у тебя нет. Но я знаю, что твой отец продал всё, что было! Вы теперь нищие, прямо как я, он снова рассмеялся. Тео на ум некстати пришло название книги «Принц и нищий» Марка Твена, которую он тоже прочитал. Перед тем, как отец продал и этот фолиант.
Наконец, парень успокоился.
У меня есть предложение.
Слушаю, пытаясь сдержать разочарование, ответил Тео.
Принеси мне разрушающую плесень, наклонившись к самому уху, прошептал парень. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?
Тео нервно сглотнул.
Фиолетовую, пульсирующую чем свежее, тем лучше, продолжал Принц. За унцию я дам тебе мазь, которая поможет твоему отцу, а за каждую следующую буду платить по три сикля!
На один сикль они могли бы купить пороха на два десятка раз вперёд.
Деньги вперёд, интуитивно сказал Тео. То есть мазь.
То есть у тебя и правда есть эта плесень, Эдуард Принц хищно облизнул губы. Мне не показалось! Ха-ха! Я готов брать много.
А у тебя хватит денег? удивился Тео.
А у тебя хватит плесени, чтобы проверить дно моего кошелька? усмехнулся Принц. Я скоро стану наследником состояния! Не беспокойся за меня!
Тео поборол сомнения и согласился принести ему плесень, хоть и сегодня.
Камин открыть не могу, шутливо развел руками юноша, опрокинув в свой котёл какую-то гниль, его тут просто нет, но могу пожелать тебе хорошей дороги, Теодор Нотт.
Уже в дверях Тео подумал, что так и не узнал, зачем Принцу эта плесень но счёл за лучшее не задавать этот вопрос. Сквозь дождь и липкий страх, в сумерках, он едва смог добраться до общественного камина и вернуться домой. Почти час он провёл в душе, греясь под струями невкусной, маггловской, но такой приятной горячей воды.
На следующий день отец с удивлением с утра принял от Теодора флакон мази. Это было неожиданно, и ещё более неожиданным оказалось то, что она помогла.
Глава 4
Теодор был в сплошном расстройстве. Эдуард явно был нездоров. Предыдущие два месяца он исправно приходил к нему за мазью, которая действительно помогала отцу, и небольшими деньгами, которые он платил за товар сверх меры. В конце июня Принц даже стал выглядеть сильно лучше, обзавелся новой одеждой и лишился желтизны кожи но вот, не прошло и месяца, как его явно что-то стало убивать.
Это он пытался отдышаться, это пройдёт. Наверное, испарения, Принц закашлялся, роняя слюну в котёл, из-за чего оттуда потянулись зелёные пузыри. Тео в отвращении сморщился. Или миазмы. Ты чего-то хотел?
Теодор молча достал из-под полы тяжёлую бутыль «Старого Огденского» 1923 года, в которой вместо огневиски была набита плесень.
Моё спасение, прошептал Принц. Это больше, чем ты обычно приносил. Сколько ты хочешь взамен?
Семь галлеонов, набрался смелости Тео. Чуть больше, чем полгода оставалось до момента, когда ему исполнится одиннадцать и он уже понял, что отец не сможет купить ему волшебную палочку, чтобы отправить в Хогвартс.
Конечно, не всем волшебная палочка была нужна, тот же Принц,
разоткровенничавшись, поведал, что он вырос в Лютном, и лишь один из его «благодетелей» (когда он несколько недель назад предложил своё благодетельство Тео, того чуть не вырвало) опознал в нём отпрыска благородной фамилии зельеваров и одарил необходимым инвентарём. Письмо из Хогвартса, якобы, подтвердило догадки, но не сложилось: сто галлеонов в год были недостижимы для уроженцев Лютного. Но Тео не представлял (не хотел, не мог верить, отрицал, надеялся на чудо!) себя равным этим отбросам, что ради пропитания отдаются с самого детства порочным аристократам и чиновникам.
А потому ему была нужна палочка.
Семь галлеонов прошептал себе под нос Принц и вновь зашёлся надсадным кашлем. Семь сейчас
Он полез куда-то в штаны, и Тео скривился, представляя себе, где именно он хранит деньги. Самое ценное, впрочем, стоило хранить ближе всего.
Вот тебе восемь галеонов, Теодор, он снова закашлялся, Нотт. Я хочу верить, что это наша не последняя встреча,
склонился он к его лицу и уставился глаза в глаза. Если ты увидишь какого-то другого Принца расскажи ему обо мне, прошептал он, зажмурившись. Ты же поедешь в Хогвартс.