Не то, чтобы Тэджи вела счёт, но за съёмочный день Ким Джинсо удостоился внимания каждой женщины, имеющей допуск к павильону. От этого на душе Джи стало намного легче. Теперь она не чувствует себя «главной угрозой» для их шоу. Она считает, что уже достаточно зрелая и мудрая, чтобы не забывать о субординации и сдерживать свою внутреннюю фанатку-чупакабру Хумин-оппа должен ей гордиться.
«Чтобы на работе, никакого «Хумин-оппа»! Там я твой начальник», с такой напутственной речи Хумин и Шиву начали свою попойку перед первым рабочим днём Тэджи. Поэтому она экстраполировала это и на Джинсо: пока они на работе, то никакого айдола, кумира, самого желанного мужчины на планете. В этих стенах он ведущий шоу Ким Джинсо, а Мин Тэджи сценарист и не более. Никаких автографов только,
конечно, если он сам не предложит. А по теории вероятности это равно «невозможно в периоде».
После его отъезда, все охранники заметно выдыхают, а стафф набрасывается на закуски. Как же долго все пытались казаться адекватными только ради Джинсо. Теперь же дерутся за мясные нарезки, как гиены. Со стороны это тоже выглядит как стадо.
А когда еды больше не остаётся, а остатки шампанского разливают по последним бокалам, толпа начинает рассасываться. Кто-то сразу едет отдыхать домой, а кто-то жаждет веселиться дальше, агитируя оставшихся отправиться то в ресторан, то в клуб, то в бар. Одна из стилисток, имя которой Тэджи в душе не знает, но с которой они столкнулись в дамской комнате, пригласила её в караоке. Но Хёк, кажется, не особо горит желанием составить ей компанию:
Я не люблю петь, наотрез отказывает он. В караоке ходят только школьники и пьяные студенты.
Какие школьники? Я люблю караоке, обиженно выпячивает губу Джи.
Ты можешь поехать с ними, я не обижусь, улыбается он, кивая в сторону компании девушек, уже готовых к выходу. Я слышал, как Хумин говорил что-то про клуб. Я бы лучше потанцевал.
По правде говоря, Джи не очень хочет идти в караоке без Минхёка. Этих девушек она не знает, так что выбор даётся ей легко.
Спасибо за предложение, она подходит к ним, чтобы извиниться. Но, к сожалению, я откажусь. Как-то нет настроя на караоке, может, в другой раз? предлагает она, хотя понимает, что больше её никуда не позовут.
Жаль, конечно, хмыкает одна из них. Будет весело.
Интересно даже, в караоке будут петь песни только Ким Джинсо или ещё чьи-то? Потому что половина из собравшихся в караоке дам подходили в Джинсо за автографом в течение дня дважды Джи запомнила их лица, но не имена.
Ты с нами? тут же интересуется Сындже, как только Тэджи возвращается к Минхёку.
Естественно, отвечает вместо неё Минхёк, прижимая к себе Джи за плечи.
Отлично, в карих глазах Сындже уже вспыхивают огни вечерних улиц Сеула. Хумин и Тэхён не пили, поэтому они нас отвезут. Мы как раз должны поместиться в две машины.
Погодите, ни о каком Тэхёне речи не шло. Но, кажется, ни Минхёк, ни Сындже сейчас не примут отказа. А девушки уже уехали в караоке без Тэджи.
Чур, я еду с Хумином, бронирует место она, залпом допивая бокал шампанского и надеясь, что на этом казусы уходящего дня закончатся.
И спустя несколько часов безудержных танцев с Хумином и Минхёком, а также бесчисленного количества выпитых коктейлей, Тэджи уже с трудом держится на ногах соображает тоже с трудом. Продолжает танцевать, будто по инерции, но и курица с отрубленной головой тоже ещё пару минут может бегать.
Подружка, тебе стоит присесть, предлагает Хумин, стараясь перекричать техно-музыку.
И в какой момент он проглядел, что подруга собирается пересечь рубикон своих возможностей? За эту оплошность она отдавливает ему обе ноги.
Это моя любимая песня! игнорируя его предложение, она продолжает прыгать, абсолютно не попадая в такт музыки. А руками-пропеллерами то и дело пытается заехать Хумину по лицу.
Как и каждая предыдущая, подмечает Минхёк, подхватывая Джи под левую руку. У меня есть подозрения, что домой она сама не доберется, обращается к Хумину, предотвращая неминуемое падение подруги.
Я слишком пьян, чтобы садиться за руль, Хумину подхватывает Тэджи под вторую руку, чтобы помочь. Да и ночь в самом разгаре. Я бы ещё повеселился.
Он ведь не её старший брат, чтобы приглядывать. Шиву, конечно, выскажет ему всё завтра за состояние Тэджи, но что поделать. Как говорят французы это жизнь. И Джи наконец-то почувствовала её сладостный привкус. Зато потом будет что вспомнить. Хотя, видя, как заплетаются её ноги, Хумин понимает, что помнить сегодняшний вечер будет только он. Может, ещё Минхёк.
Я бы тоже ещё остался, честно признаётся Хёк. Как вариант, можем в такси её посадить.
Я боюсь оставлять её в таком состоянии одну, она для них обуза. Но Хумин не такой ублюдок, чтобы бросать пьяную
девушку на произвол судьбы. Тем более, они близкие друзья. Плевать уже, что подумает Шиву Хумин сам себя не простит, если с Джи что-то случится, пока он будет веселиться дальше.
Давай её хотя бы на диван посадим. Может, она проспится и сможет идти на своих ногах?
Это отличная идея. И было бы просто замечательно, если бы Джи не сопротивлялась и шла спокойно, пока её ведут к их столику.