Ирэн Эдмер Полчашки чая
Глоток 1 со вкусом ветра перемен
Самое примечательное, что мастер Ю запомнил в то утро, это как чёрный автомобиль подъехал к Чайной башне, остановился и замер, будто гигантский доисторический жук выбрался из янтарной смолы погреться под лучами солнца. «Жук» замер около ворот, словно разглядывая работников, что столпились около входа в Чайную башню офис одной из крупнейших чайных корпораций страны.
Мастер Ю отложил газету в сторону и потянулся за чашей ароматного чая, его взгляд снисходительно мазнул по толпе, которая тоже была примечательной, просто пока ещё не осознавала этого. Ведь уже сорок лет, как мастер Ю каждый день встречал с чашкой чая в руках открытие дверей Чайной башни, и такого ещё не было, чтобы двери башни не открылись.
Губы мастера наткнулись на щербину в ободке чаши и замерли. Мастер скосил глаза: точно, скол! Чаша по чьей-то жадности не была списана, скол широкими мазками просто замазали тёмно-синей краской. Не знал бы мастер Ю, кому принадлежит эта чайная, то подумал бы, что её держат япошки, ведь это у них страсть давать вещам с изъяном вторую жизнь. При мысли о япошках во рту мастера Ю загорчило. Он смачно сплюнул прямо на пол, чуть дальше от своего стула. Повернул чашу на сто восемьдесят градусов: теперь щербина смотрела прямо на чёрного «жука» и галдящую толпу. А галдеть было отчего. Будь Чайная башня камнем, брошенным в воду, то люди стали бы кругами, что расходились от неё. И первый раз в жизни круги эти были не на своих привычных местах. Никогда ещё мастер Ю не видел, чтоб уборщик с нулевого этажа стоял рядом с директором верхнего. Да они и сами, кажется, никогда друг друга не видели, судя по тому, как глазели друг на друга.
Привычный порядок был нарушен тем, что сначала к входу подходили служащие низких чинов, потом чины повыше. И так получилось, что работники с самых верхних этажей оказались почти у ворот, на солнцепёке, а те, у кого был иммунитет к зною и холоду, сгрудились в прохладе тени. Потому что приходили раньше.
Дорогие костюмы, к их счастью, были оттеснены к воротам. Уборщики с нулевого этажа тщательно протирали их от пыли и грязи, так же как и все кабинеты в офисе, чем и спасли тонкошёрстные пиджаки от порчи.
Толпа тихо перешёптывалась около двери и гудела тем больше, чем ближе была к воротам. Каждый задавался вопросом: почему двери Чайной башни не открылись в пять утра, и заплатят ли им за то, что они стоят тут, непропиканные, на входе. Ведь только заветный пик гарантировал выдачу красного конверта с премией в конце месяца.
Около забора то тут, то там раздавались телефонные трели, они разносились волнами от высших чинов к низшим и обратно. Каждый пытался узнать, что случилось, но ответа не было.
Мисс Лю казалась самой осведомлённой из всех. Записанная в родовую книгу директора Чайной башни, она была на хорошем счету у многих, а потому знала все последние сплетни, её лавандовый смартфон дрожал чаще всего, принимая звонки, но, увы, даже мисс Лю не знала ответа.
Это Сюй опять проспал, точно тебе говорю, шепнул уборщик посыльному, стоя непозволительно близко к «пиджакам хорошего качества».
Как этих бедолаг в рабочей униформе занесло в круг тонкошёрстных костюмов и острых шпилек? Они попросту проспали.
Верно, Сюй должен быть на дежурстве, кивнул посыльный, опуская тот момент, что и он должен быть на дежурстве, и подпирать боком двери офиса, а не жаться к высшим чинам.
Ни уборщику, ни посыльному, а тем более мисс Лю не было видно, что бедный Сюй, в отличие от них, все последние часы стоял около двери, потея, тыкая на все кнопки, прикладывал свой пропуск, молясь всем известным богам, пытаясь войти в здание, но увы Чайная башня была неумолима. Она ждала истинного хозяина.
Мастер Ю прищурился, на смуглом лице появилась сеточка морщин. Внимательный взгляд уловил бы, что мастер Ю замер в ожидании, возможно «того самого самого дорогого пиджака».
Окно в «жуке» медленно опустилось, и в проёме блеснули стёкла солнцезащитных очков, показались точёный подбородок, прямой нос «Порода», чуть было не хмыкнул мастер Ю, но вовремя опомнился: небо не любит гордецов. Мастер Ю отхлебнул из чаши, перекатил во рту напиток: свежий яркий вкус, прозрачный настой. Да, славный урожай был у сорта «Цветы дождя» семь лет назад. Мастер Ю зажмурился от удовольствия и допил чай, потом взял газету, с громким шелестом расправил её и принялся усердно читать, поглядывая краем глаза на «жука».
Тем временем в зеркальных стёклах очков,
смотрящих снизу вверх, отразилась и Чайная башня с её панорамными окнами, и изумрудная табличка над парадным входом, с выведенным на ней чёрным красками названием «Нефритовый дракон», и кусочек неба, и даже почти самый дорогой пиджак, но не такой дорогой, как у прибывшего. Водитель «жука» рванул было открывать дверь «зеркальным очкам», но дверь оказалась прижатой к воротам и толпе.
«Пиджаки» безразлично покосились на «жука», водителя, мазнули по «зеркальным очкам» и опять уткнулись в телефоны.
«Зеркальные очки» сам распахнул дверь: из машины показалась дорогой, начищенный до блеска, ботинок, штанина из тончайшей шерсти жемчужно-серого оттенка, а дальше «зеркальные очки» выскользнул из «жука», будто капелька ртути, поправил сильно отросшие волосы (те разбросались непослушными кудрями) и шагнул к воротам. Мастер Ю неодобрительно хмыкнул, разглядывая смоляные кудри, в которых запутался ветер, болезненную бледность точёного лица и худобу фарфоровой куклы. Неодобрительно сплюнул и опять на пол: вот так и становятся первыми. С конца.