Нет, не должна. Всему виной лишь моя самоуверенность.
Снейп, наконец, обернулся, и Гермиона увидела, насколько бледным было его лицо. «Всё же не стоило вставать так рано после таких ранений», подумала она, но вслух сказала:
То есть, теперь это так называется? отлевитировав пресс-папье на прежнее место, спросила Геомиона, однако палочку возвращать на стол не стала. Я был слишком самоуверен, поэтому вдавливал Гермиону Грейнджер в Ликуе Сигнис, наблюдая, как плавится её лицо. Так, что ли? Ты мне вот что скажи: моё оправдание и возвращение прежнего статуса это плата за мои страдания или за твое удовольствие? И да, примите мои извинения за ту пощечину, господин директор, этого больше не повториться.
Гермиона заметила, что от её слов Снейп побледнел ещё больше, а его пальцы стали чуть дрожать. «Мои слова причинили ему боль?» пронеслось в её голове, но останавливаться она не стала:
Что же, пусть остается, как есть, мне нет дела до твоих мотивов. Но зачем тогда это? продолжила Гермиона, положив на стол его утреннюю записку. Для чего я тебе здесь нужна? Можешь не отвечать, я не уйду с должности, доставшейся мне такой ценой. Но ты мне должен за спасение, и, надеюсь, этим я купила право не видеться с тобой.
Закончив фразу, Гермиона развернулась и направилась к выходу из кабинета. Не так она представляла себе этот разговор и не эти слова хотела изначально сказать, но сейчас ей хотелось как можно быстрее покинуть помещение, чтобы не ощущать в груди это странное чувство жалости к Снейпу.
«Это меня нужно жалеть», твердила она себе, берясь за ручку двери.
«Но удар в этот раз нанесла ты, отвечал внутренний голос. Быть может, следует его дослушать? И что-то будет по-другому?»
Уже начиная открывать дверь, Гермиона ощутила на своем локте его руку, пытающуюся её остановить. Прикосновение не было требовательным. Она чувствовала, что стоит ей чуть дёрнуться, и он её отпустит, но что-то, всё же, заставило не делать этого. Возможно, внутренний голос её всё-таки убедил, а может, дело было в самом прикосновении, от которого по телу пробежали мурашки.
Гермиона, я совершил много того, чего делать не стоило, тем временем, проговорил Северус. Ты не должна меня прощать, и я понимаю, что ничем не заслужил этого. Но позволь мне лишь кое-что сделать прежде, чем ты уйдешь.
Гермиона молчала, не зная, как реагировать на эти слова. Истолковав это, как согласие, Снейп мягко взял её за плечи и развернул лицом к себе. Затем, сняв с её лица повязку, скрывающую шрамы, он тихо сказал:
Если бы ты осталась в Больничном крыле, то это сделала бы мадам Помфри во время твоего сна. Ты разрешишь?
Гермиона ничего не ответила, но обратила внимание на предмет, который Снейп достал из кармана мантии. И, похоже, это было именно то, что он протягивал ей в коридоре. Теперь, при свете дня, она видела, что Северус держал в руке какой-то плод, напоминавший большую высохшую сливу. Снейп надавил на неё пальцами и "слива" с хрустом разломилась на две половинки, внутри которых оказалась кремообразная белёсая субстанция. Зачерпнув немножко, Северус стал наносить это вещество на поврежденную кожу Гермионы.
Ты же помнишь, каким образом Волдеморт вернул себе тело? проговорил он тихо. Уникальный рецепт, я бы даже сказал, невозможный, если нет вот этой штуки. Не знаю, каким образом это оказалось у Люциуса, но у него их было целых два: один достался Волдеморту, а второй Малфой хранил для себя. Когда-то, в древности, их называли «Плоды бессмертия» и считали мифом. Немного пафосное название, но в книгах было написано именно так. И наносить средство нужно на поврежденные участки, не допуская магического вмешательства в заживление, иначе эффективность «плодов» заметно снижается. Я знал, что у Люциуса он был, поэтому и не отправил тебя в Мунго.
Гермиона молчала, чувствуя, как в местах, где субстанция прикасалась к коже, сначала обжигало, а уже через секунду словно возникала ледяная корочка. И самым удивительным было то, что ей нравились его прикосновения. Но, вспомнив слова Малфоя об остаточном эффекте зелья, которым по его приказу её опаивали, Гермиона запретила себе
думать об этих ощущениях. Нет, она не поддастся этому снова.
Уже сегодня за мной придут из Аврората, всё же я не был «мягким и пушистым» во времена службы Темному Лорду, продолжал Снейп. Пришло время держать ответ за свои дела. Но иначе было нельзя. С каждым днём Люциус поднимал цену за это средство. Он предлагал его бесплатно, но с условием, что лично тебя исцелит. Этого я позволить не мог. В итоге, мы всё же сговорились совершить сделку в день приезда проверки из Попечительского совета. В больнице я держал тебя именно из-за Малфоя: не хотел, чтобы вы встретились. Но меня переиграли. Не стоило доверять Люциусу, тем более, когда речь шла о тебе. Ну, а дальше он совершил то, что и определило его дальнейшую судьбу... Закрой глаза.
Гермиона подчинилась, и Снейп стал обрабатывать её поврежденную глазницу. Ощущения у неё были такие, как будто всю левую сторону лица подвергли глубокой заморозке. Наконец, он закончил и подвел её к зеркалу, в котором она увидела, что поврежденная кожа полностью восстановилась.