что её словно вели, открывая проходы за портретами таким образом, чтобы путь был как можно короче. Поднявшись по винтовой лестнице, Гермиона на несколько секунд замерла перед дверьми воспоминания о прошлых посещениях этого кабинета нахлынули на неё. Но сейчас она пришла сюда уже не робкой ученицей и не просителем места работы, поэтому Грейнджер надавила на створки и без стука вошла. Снейп стоял к ней спиной у окна и, опираясь на трость, смотрел на падающий снег. Гермиона не стала его окликать, понимая, что тот и так знает о её присутствии, а лишь молча стояла у дверей, разглядывая убранство кабинета, предоставляя директору право самому начать разговор.
Не стоило приходить к нему домой, наконец несколько задумчиво произнес Снейп. Темному Лорду всегда были нужны одарённые волшебники, а в ближний круг он пускал лишь самых сильных. И, когда там оказался Люциус Малфой со своими посредственными способностями, многие были крайне удивлены. А после того, как Лорд приблизил его к себе, сделав вторым после Беллы, вопросов только прибавилось. Но никто не стал это оспаривать, понимая, что Волдеморт ничего просто так не делал. Поэтому достаточно быстро ворчание утихло, и даже я признал превосходство Люциуса, уступив свое место. Но у меня, в связи с профессией, был особый статус в свите Темного Лорда, и это сохранило положение. Поговаривали, что Малфой своим взлетом обязан связям в Министерствах и Правительствах большинства стран Европы. Хитрец Люциус как бы ни ратовал за чистоту крови, но, когда дело доходило до выгоды, не брезговал вести дела даже с магглами. Именно Малфой, в конечном итоге, и обеспечивал Пожирателей финансовой поддержкой. Даже Волдеморт понимал, что без денег, одним страхом, недолго продержит в подчинении общество. Можно быть сильным волшебником, и мановением волшебной палочки уничтожать сотни, если не тысячи, но намного спокойнее, когда под рукой мешок золотых галеонов, и не важно, сколько крови и слез вложено для их получения. Золото остается золотом, даже упав в грязь. Магглы тоже любят жить, а богатые магглы больше всех стремятся к продлению своих дней. Наверно, о похищении людей и продаже их на органы Малфой аврорам уже рассказал...
Но зачем ты пошел к нему? обратилась к Снейпу Гермиона, нарушив свое молчание. Время условностей осталось на полу её кабинета в классе Зельеварения, среди пустых бутылочек из-под зелий и луж крови. И обращение "ты" вырвалось у Гермионы, как нечто само собой разумеющееся.
Знаешь, в чем причина всех неудач? Северус, словно не услышав вопроса, продолжил свой монолог. Главная беда это гордость. Она часто толкает нас на необдуманные поступки. Нам кажется, что мы справимся, и тогда взваливаем на себя непосильную ношу, а потом падаем под этой тяжестью.
Северус на несколько мгновений замолчал, а затем, собравшись с мыслями, продолжил:
Дело было не в деньгах, которыми, как я считал, Люциус купил себе место в Ближнем круге. Хоть Волдеморт и признавал силу денег, но не настолько, чтобы ставить их выше магии. Теперь я знаю, в чем была причина: не блещущий магической силой, кроме Империуса, Малфой сосредоточился на изучении и сборе различных артефактов кольца, исцеляющие тело; трости, изготовленные из древних магических посохов; броши, генерирующие постоянный щит... Для непосвящённого в его тайны он был очень сильным противником, да и для посвященного тоже. Его дом был напичкан презабавными штучками... в голосе Снейпа Гермионе послышалась горькая усмешка.
Он вновь замолчал, но также продолжал стоять к ней спиной, наблюдая за снегопадом. Гермиона прошлась по кабинету и остановилась возле стола. На нем царил идеальный порядок, как и во всём помещении. Совсем не таким помнила она это место во времена Дамблдора. С приходом Снейпа на должность директора, кабинет сильно преобразился, превратившись из хаоса магических предметов, столов и тумбочек в нечто, олицетворяющее порядок и, если можно так выразиться, достоинство. Посередине стола лежала палочка Снейпа, точнее то, что от неё осталось. Некогда черная и отполированная до блеска, сейчас она была вся в сколах, подпалинах и вмятинах, будто ей стучали по чему-то металлическому. По всей её длине шла трещина, сквозь которую виднелась сердцевина, обломанный кончик лежал рядом, и вся она была в каких-то бурых разводах.
Ты считаешь, что теперь я должна сказать тебе "спасибо"?
Гермиона взяла со стола палочку Снейпа и, достав платок, стала стирать с неё засохшую кровь. Как это ни странно, но чудесный инструмент, необходимый для совершения волшебства, после всего случившегося с ним был всё еще жив. Гермиона чувствовала, как её магия заструилась через поврежденное дерево, готовое к сотворению заклинаний.
Это несколько удивило Грейнджер. Ей приходилось пользоваться чужими волшебными палочками, как отнятыми в сражении, так и добровольно отданными их владельцами. Но те постоянно напоминали о «неродстве» покалыванием в ладони, легким жжением или, наоборот, старались заморозить. Палочка же Снейпа была полностью подвластна ей. Подняв в воздух небольшое пресс-папье, она порисовала им восьмерки. Да, повреждения чувствовались, поток магии был недостаточно ровным, и ощущались её потери, но если чуть больше сосредоточиться, то всё получалось вполне сносно.