Это было словно удар в грудь. Пистолет лежал прямо у зеркала, будто забытое оружие, не спрятанное в шкафу, как это было раньше. Делия замерла, и сердце её пропустило пару ударов. Она даже не заметила, как ноги оказались на месте, но взгляд остался прикованным к тому, что лежало на тумбочке. Он был точно таким же, каким она его помнила: чёрный, с металлическим блеском, абсолютно неуместно лежащий на видном месте, в отличие от того, как его всегда прятала мама.
Мама, наконец, выдохнула Делия, глотая воздух. Зачем ты вытащила папин пистолет?
Иветта, не останавливаясь, продолжала двигаться дальше, как будто не заметила вопроса дочери. Она обошла тумбочку и села на старую деревянную скамью у входа, сняв свою куртку.
Ну, как в оркестре? Тебе нравится? спросила она, избегая прямого ответа. Ты вообще привыкла к жизни в городе? Как тебе там?
Делия почувствовала, как раздражение подступает к горлу. Она стояла на месте, пытаясь собраться с мыслями, но всё же не могла избавиться от ощущения, что что-то здесь было не так. Пистолет, лежащий на тумбочке, этот странный вопрос мамы, её холодное поведение... Это было не то, что Делия ожидала увидеть, вернувшись домой. Отец, конечно, был уже давно мёртв, но никогда не было такого, чтобы мама оставляла оружие прямо на виду. И почему она избегала говорить об этом?
Мам, почему ты не отвечаешь? Почему пистолет там? снова спросила она, чувствуя, как её голос стал чуть резче. Ты всегда прятала его, почему он теперь на столе?
Иветта слегка нахмурилась и, не поднимая взгляда, тихо произнесла:
Ты всё ещё маленькая,
Делия. Такие вопросы не для твоего возраста. Ты же не понимаешь, зачем взрослые делают то, что делают. Это просто вещи, не имеет значения, где они лежат, её голос стал тихим, почти шёпотом. Всё это не твоё дело.
Делия почувствовала, как что-то ёкнуло внутри неё. Она остановилась, чувствуя, как холодная волна неуверенности накрывает её. Мама, которая всегда была её опорой, которая давала ей советы, помогала, теперь говорила что-то странное, словно не осознавая собственных слов. Эти слова казались чуждыми, далекими, даже странными.
Делия молчала, стоя в прихожей. Она оглядела свою мать, пытаясь понять, что происходит. И вдруг, как ослепляющий свет, её осенило мама не была собой. Она как-то... неуверенно двигалась, её мысли путались, и всё её поведение казалось бессмысленным и нелепым. Делия ощущала, что её мать впала в нечто похожее на маразм. Не в каком-то ярко выраженном смысле, но в том, что теперь каждое её слово не имело логики, а действия становились всё более странными и непоследовательными.
Мама... тихо сказала Делия, собираясь с мыслями. Ты уверена, что всё в порядке? Почему ты так говоришь? Что происходит?
Иветта не сразу ответила. Вместо этого она замерла на месте, словно что-то вспомнив, и её рука неосознанно потянулась к полке рядом с дверью, где обычно стояли различные вещи. В её движении было что-то странное, что-то застывшее, как будто она искала что-то привычное, давно знакомое, даже если не осознавала, что это на самом деле не имело никакого смысла.
Делия замерла, не в силах отвести взгляд. Мать снова протянула руку, как будто инстинктивно, в поисках того самого предмета, который она всегда держала при себе. Тот самый деревянный валик, который, когда-то давно, служил наказанием за её шалости. Делия хорошо помнила эти моменты: мать всегда брала его с полки и, не раздумывая, шлёпала её по попе, не давая пощады. Делия помнила, как этот предмет оставлял следы, как звуки удара отзывались в её теле болью и горечью.
Но сейчас... Мать не находила того, что искала. Рука металась, но ничего не было. Делия поняла, что это был всего лишь жест, привычка, а не реальное желание применить силу. Но из этого жеста было понятно одно её мать словно не замечала, что время давно прошло, что она больше не могла воспроизводить эти действия, что она больше не должна была быть такой.
Мама, ты что, в её голосе появилась тревога. Что ты делаешь?
Но Иветта даже не обратила на её слова внимания, продолжая бессмысленно шарить руками по полке, её движения становились всё более механическими, как у человека, который теряет связь с реальностью. У неё был такой странный, растерянный взгляд, который Делия не могла понять. Иветта, не замечая присутствия дочери, шептала себе под нос, как будто разговаривала не с ней, а с кем-то другим.
Маленькая негодница... повторяла она, почти неразборчиво. Всегда суёшь нос не в своё дело... Нужно тебя наказать... Нельзя так... Нельзя вмешиваться в то, что тебе не касается...
Голос матери становился всё более хриплым, а слова бессвязными. Делия стояла неподвижно, словно в ступоре, не в силах поверить, что её мать, та, которая всегда была такой строгой и уравновешенной, теперь начинала говорить такие вещи, будто теряла себя. Эти слова, которые раньше, возможно, звучали бы для неё как пустая угроза, теперь произносились с таким отчаянием, что Делия ощутила в груди холод. Мать словно не видела её, не понимала, кто она, и что происходит.
Мама, перестань! воскликнула Делия, чувствуя, как её голос дрожит. Ты что-то не так говоришь! Ты вообще понимаешь, что ты сейчас делаешь?!