Мама не ответила ему.
Тогда он обратился к гостям:
Вот, сказал он, показывая на Мишку, это тот мальчик, о котором я вам излагал.
Мама по-прежнему молчала.
Тогда старый черт снова показал на Мишку и сказал:
А вы побеседуйте с ним!
Мальчик! Как тебя зовут? тонким приятным голосом спросила незнакомая женщина.
Мишка!
Почему Мишка? удивилась, а потом улыбнулась женщина. Почему не Миша?
Мишка подумал и промолчал.
А сколько тебе лет?
Семь-восьмой!
А ты не хотел бы сходить ко мне в гости?
Женщина спрашивала, а мама молчала, и Мишка снова промолчал.
Тогда женщина стала уговаривать его:
Пойдем, Миша!.. У нас есть заводной паровоз. Он сам ходит по рельсам, как настоящий Пойдем, я подарю тебе его!.. А сколько у нас игрушек! Три ящика!.. У нас был мальчик
Тут голос женщины дрогнул, и она немножко помолчала, а потом опять начала:
А теперь у нас нет мальчика Пойдем к нам, и ты будешь моим мальчиком
Но мама молчала. И Мишка тоже изо всех сил молчал.
Какой дикарь! обиженно и даже чуточку сердито сказала женщина. Женя был совсем не такой!
Дитя воск! сказал старый черт, а потом крикнул Мишке: Михаил! Поди, побегай!
Но мама молчала. И Мишка молчал, не подымаясь с места.
Вдруг мама махнула рукой, словно решила чго-то, и заговорила:
Поди, погуляй, сыночек! сказала она. А мы здесь поговорим.
Мишка встал, неловко и некрасиво протиснулся между гостями и вышел из комнатки.
Уф! вздохнул он на крылечке.
Крылечко было залито солнцем, по голубому небу бежали легкие белые облака, а Мишке было не весело. Он как будто не видел ни солнца, ни облаков, а только ждал, ждал, ждал, что с ним сделают.
Мама в комнатке заговорила так громко, что донеслось до крыльца.
Спросим у мальчика! сказала она. Спросим, и пусть он решит сам.
И снова голоса притихли. Потом послышались незнакомые осторожные шаги, на крылечко вышел нарядный новый гость и вежливо сказал:
Миша! Пройдите в комнату!
Мишка вошел.
Сядь! сказала мама.
Мишка снова неловко протискался мимо стульев и опять забрался на подоконник.
Миша! сказала мама. Она старалась говорить спокойно, но ее голос все равно дрожал и прерывался, а левая рука быстро-быстро теребила лямочку на груди. Миша! У этой тети был мальчик. Он умер. Им надо такого же мальчика. Они хотят взять тебя в дети. Тебе у них будет хорошо. Они будут тебя любить
Тут мама остановилась, передохнула и потом сказала:
Пойдешь к ним?.. Если хочешь иди!.. А если не хочешь оставайся у меня Я тебя очень люблю!..
И уставилась на Мишку, словно никогда еще его не видела или словно уже прощалась с ним.
И вдруг Мишка вспомнил тот давний вечер, когда мама пошла на кухню за водой, а старый черт привязался к ней и стал насказывать, что надо отдать Мишку в дети, надо от него от безотцовщины избавляться. И как мама выбежала из кухни, даже забыла взять воду. И стала целовать Мишку и тихонько кричать: «Ты мой! Мой! Никому тебя
не отдам!»
Мишка сразу заволновался и как-то растерялся, не мог ничего сказать. А старый черт подумал, что Мишка уже соглашается идти в дети и весело сказал ему:
Ну, Михаил? Что же ты молчишь? Собирайся! Видишь, какое счастье тебе выпало!
Вместо ответа Мишка бросился к маме и вцепился в нее.
Не хочу! сказал он. Не отдавай меня!
Не отдам! Никому не отдам! закричала мама и громко заплакала.
Зачем эти представления? проворчала незнакомая нарядная женщина и поднялась со стула. Она сердилась, но тоже чуть не плакала.
Вслед за ней, не попрощавшись, вышел нарядный гость.
Старый черт уходил последним. В дверях он обернулся и презрительно посмотрел на маму.
Дура! сказал он, как ударил, и хлопнул дверью.
Он еще долго сердился, этот самый старый черт, и все звал маму дурой. А она терпела, молчала, но все равно не отдавала Мишку. Ни за что не отдавала.
И постепенно все прошло, отодвинулось.
Правда, старый черт нет-нет да и намекнет, что надо бы выгнать из квартиры маму и Мишку. Но мама стала больше платить, и тетя их пожалела и не стала гнать.
И снова ребята бегали и играли. А Толька все подмазывался к ним, заглаживал свой старый грех перед Колей.
Как Мишка тонул
Поедем на лодке! Кто со мной?
Оказывается, ему дадут лодку. Вот счастливый!
Тут пришлось идти: кто же откажется покататься? Не каждый день такое счастье!
Девчонки-то струсили. Да и верно день был плохой: холодно, ветрено. Но мальчишки все за Толькой.
На реке было еще холоднее, и она вспенилась от ветра. К счастью, Мишка был одет на славу: курточка, чулки, башмаки, на голове бескозырка.
Сережке приходилось хуже: старенькую рубашку насквозь продувало, и он все время «продавал дрожжи». Но Сережка все равно не сдавался и все шутил: хлопал Мишку по матросской бескозырке и говорил: «Моряк с печки бряк!»
Толька сунул лодочнику какую-то записку. Лодочник недоверчиво развернул ее, но, увидев в Толькиной руке ключ, понял, что все в порядке, и разрешил взять лодку.
Отперли замок, вытянули на корму ключ, принесли весла. Мишка нес самое маленькое кормовое, но зато оно самое важное: им правят.
Но править сел на корму Толька. Он хозяин. С ним не поспоришь. Сережка взялся за весла. А Мишка вспорхнул, как воробушек, на нос и стал смотреть все вперед, словно он капитан.