Гарры-молла Довлетмамед Азади сидит перед учениками, скрестив ноги. Глаза у него блестят. Он всматривается в лица учеников. Ученики знают, что от них хочет их учитель: они должны истолковать притчу.
Ишаны плохие, говорит Гюйде. Они жадные. Они сами хотят жить хорошо, а другим желают недоброго.
Не все ишаны плохие! кричит Акмурад. Плохие ишаны бухарские, а хивинские хорошие ишаны! Учитель нам рассказал про Ниязкули-халыпа для того, чтоб мы знали: против святых нельзя идти.
А что думает Махтумкули? спрашивает отец.
Махтумкули опускает голову.
Говори, сын мой. Мы ждем.
Зачем Ниязкули-халыпа убил человека? У Махтумкули в глазах колючие узкие огоньки.
Тебе ответят твои товарищи, говорит отец и тоже опускает глаза: вопрос для него неожиданный. Отцу тревожно: у младшего сына слишком нежное сердце для теперешней жестокой жизни, от которой ни мудрость, ни поэзия не защитят.
Над святыми нельзя насмехаться! говорит Акмурад.
Но святой не может убивать! Махтумкули вскакивает на ноги.
Сядь, мой сын, приказывает Азади. В ученом споре нужно сохранять спокойствие. Противник не должен понимать тех чувств, какие ты испытываешь.
Махтумкули садится.
Я знаю, что нам хотел сказать учитель рассказом о Ниязкули-халыпе! сияет Гюйде. Я догадался, учитель!
Скажи.
Главное в жизни вера! Ишаны плохо верили, а Ниязкули-халыпа верил хорошо.
Ты прав, Гюйде. Показная вера ишанов не дала им силы в споре с Ниязкули-халыпой. Ты понял теперь, Махтумкули?
Учитель, ты говорил, что мы должны говорить правду. Мне жалко человека, убитого святой силой.
Ты что же, хочешь, чтоб ишаны одержали победу над святым?! сердится Гюйде.
Нет, не хочу. Но мне жалко человека
Погуляйте немного, прерывает опасный спор Гарры-молла.
Ученики выбегают на улицу. Акмурад дергает Махтумкули за рукав халата:
Бежим до Сумбара! Кто первым коснется рукой воды, тот победитель.
Они мчатся к реке, и Махтумкули, привыкший бегать по горам, не знает усталости. Акмурад отстает.
Давай прыгать через кусты! тотчас предлагает он и перепрыгивает через колючую ежевику.
Махтумкули разбегается, взлетает в воздух, но одна нога цепляет за кусты, и он со всего размаха падает на колючую перину.
Я победил! кричит Акмурад. Я победил!
Акга, я трижды соревновался с Акмурадом. Мы стали с ним бороться, и я победил его. Мы побежали с ним наперегонки, и я победил, но когда мы стали прыгать вверх, почему-то победил Акмурад.
Сынок, улыбнулся Азади, это неспроста. Вот, подумай сам. Пока ты стоял на земле, боролся, бегал, ты был непобедим, но стоило тебе оторваться от земли обеими ногами, и ты оказался беспомощен. Запомни, сынок, мы гельмишеки. Мы пришли из страны землепашцев. Земля наша надежда и защита. В небе у нас защиты нет, сынок. Но на земле нас не одолеть. Я скоро поеду за семенами пшеницы и думаю взять тебя с собой, сынок. Вернутся наши из похода, и мы поедем.
Когда гоклены вернулись из степей в Геркез, Азади уговорил Чоудур-хана и других знатных воинов подождать три дня с набегом. За эти три дня мужчины вспахали по Сум-бару земли и посеяли пшеницу. Воины были недовольны, они заботились о внезапности своего нападения, но Азади возражал горячим головам:
О какой внезапности вы говорите, если не знаете, где сейчас Ханалы-хан и сколько у него людей. Пусть наши лазутчики, пока мы работаем на земле, разузнают о силе хана Гургена. А вот его лазутчики, которые наверняка нас выследили, принесут Ханалы-хану весть, что мы вернулись в горы не воевать, а сеять хлеб. Это притупит осторожность хана и его нукеров.
С поля Азади шел в горы, к родникам, вокруг которых он сажал дыни, арбузы, тыкву, джугару , лук, морковь.
Он давал охочим до земли людям семена, и те тоже разводили вокруг родников огороды.
В то утро Азади ушел смотреть свои посадки, а Махтумкули угнал овец в любимое гранатовое ущелье.
Мальчик сидел, наигрывая на гюйдуке веселую песенку, потому что хорошо было в родных местах.
Эн! Эй! тихонько окликнули его.
Махтумкули подумал, что это Акмурад, и сделал вид, что не слышит.
Из-под чьих-то легких, быстрых ног посыпались в ручеек камушки.
Махтумкули обернулся: в двух шагах от него стояла жена Мухаммедсапы Акгыз.
Беги за отцом, приехали сборщики налогов.
Акгыз говорила, прикрывая рот рукой. Махтумкули видел, как влажно сверкают ее ровные белые зубы, но на губах сухая корочка сильного страха.
«Она прекрасна, подумал Махтумкули. Она как цветок граната».
Отец работал в соседнем ущелье, за невысокой горной грядой.
Сборщики налогов? удивился Аэади. Но им еще не время. О аллах, далеко ли от дома наши
аскеры? Как они нужны теперь здесь. Нынче что сборщики, что набег кызылбашей.
В ауле стоял плач и крик. Возле мектеба нукеры разложили огонь и поджаривали сразу трех баранов.
Азади вошел в кибитку. На его учительском месте сидел главный сборщик налогов. Шумно посасывая, он пил верблюжий чал . Не поглядев на Азади, потянулся рукой к хурджуну , достал ярлык, кинул перед собой.