Лана постаралась сосредоточиться, чтобы, хотя бы временно затворив кровь, отогнать от раненого Незваную гостью. Пока получалось не очень. Велибор лежал на жестком волчьем плаще с лицом казавшемся на фоне черных волос и бороды белее снега. Сердце в иссеченной вражьим оружием груди билось все медленнее. Древняя магия вместе с кровью неотвратимо покидала тело ящера.
Ну что там? Не получается? изнывал рядом бедный Горыныч.
В раны слишком глубоко проникла скверна, пояснила Лана. Да и сил он в полете потерял больше, чем хотелось бы. Как только сердце не остановилось.
Быстроногая Дубрава помчалась к посаду за помощью, хотя в Змейгороде уже заметили происшествие и выслали навстречу дровни. Но сейчас Велибор больше всего нуждался в исцеляющей магии сестер-русалок. И желательно не одной, а сразу всех. Но пока Лане приходилось справляться как-то самой, и она чувствовала, что ее сил не хватает. И почему такая напасть случилась зимой, когда вся добрая магия, кроме подземной и огненной, слабеет?
Может быть пламенем прижечь? простонал над ухом Горыныч.
Такой же могучий, как брат, тоже черноволосый, но рыжебородый, он сейчас выглядел испуганным мальчишкой.
Уже прижигали, не помогло. мрачно напомнил Яромир, который тоже видел, что старания русалки пока к улучшению не приводят.
Говорил я ему, не трать силы, ты до Змейгорода не дотянешь! едва ли не плакал навзрыд Горыныч.
Почти дотянул, напомнил Яромир, помогая Лане, которая решила хотя бы попытаться очистить и вновь перевязать гноящиеся раны приподнимать и поворачивать Велибора, вместе с Горыныч согревая брата огненной магией.
Тепло для души, которая сомневается, стоит ли ей оставаться в отравленном скверной истерзанном теле, не самая плохая приманка. Но для исцеления
огненная магия годится только в том случае, когда требуется поделиться с истратившим силы товарищем. А Велибор, будучи не только самым искусным воином, но и лучшим кузнецом Змейгорода как на грех унаследовал от предков магию земли.
Лана чувствовала, что силы ее на исходе. Слишком много их отдала, поддерживая в теле ослабленного долгим перелетом ящера упрямую жизнь. Казалось, не целительством занималась, а стопудовые камни без помощи магии ворочала. Получить подпитку в заснувшем, замершем до весны лесу она не могла, а выпивать до дна и так помогавших ей смертных девчонок ей совесть не позволяла. Она же не упыриха какая-нибудь, вроде тех, кто прислуживает Хозяину Ледяных островов.
И все же Лана видела, что ее усилия не пропадают втуне. Дыхание и сердцебиение Велибора постепенно выравнивались, от губ отступала угрожающая синева. Наиболее опасные из ран затворились успокоенные повязками. Другое дело, что у нее самой перед глазами все двоилось, а ноги едва держали, так что она, в конце концов, присела на вязанку, не ослабевая своих усилий. Она почти закончила, когда со стороны Змейгорода показалась похожая на белое облако стая сестер-лебедушек. Следом спешили запряженные лошадьми дровни.
Братик мой, родненький! Держись!
Первой на снег, обнимая после долгой разлуки Горыныча и устремляясь к носилкам, опустилась меньшая сестра Дождирада любимица Велибора, которую он лелеял и пестовал, не давая в обиду. Следом за ней раньше других приземлилась сводная сестра Ланы, дочь батюшки Водяного от Хозяйки Медных гор рыжеволосая подательница росы Даждьроса. Эта-то почему так поспешала? Вроде бы отрасль Старого Полоза Велибору не родня. Неужто приглянулся лучший в Змейгороде кузнец? Впрочем, Лане додумать сил не хватало, как и продолжать удерживать связь.
К счастью, этого уже и не требовалось. Сестры, толком не сбросив лебединое оперенье, окружили раненого, создавая необоримое кольцо, живительной магии, в котором не сумела бы уцелеть ни одна людская хворь или скотья немочь. Скверна Ледяных островов сопротивлялась дольше, но Лана уже видела, что жизни Велибора ничего не угрожает и для выздоровления требуются только покой и хороший уход.
Лана, голубушка, во век не забуду! заключила подругу в объятья не успевшая еще осушить слезы Дождирада.
Платок с ее головы сбился, русая коса растрепалась, к душегрее то тут, то там цеплялись лебяжьи перья. Видно, что, едва услышав зов, собиралась в спешке, опасаясь самого худшего.
Лана попыталась приподняться. Следовало достойно ответить про долг целительницы, который не позволял бросить раненого в беде или хотя бы отшутиться, заодно попросив позаботиться о смертных девушках, которые сейчас выглядели уставшими и вялыми. Но вместо этого охнула, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а перед глазами все мутится, и тяжело осела на руки подхватившего ее Яромира.
Глава 3. Яромир
Чья ты, какой земли, какой орды, каких отца с матушкой? Почему я тебя раньше в Змейгороде не видел? допытывался Яромир, когда, развезя по домам всех девушек, вез ее по погруженным в сумрак, мощеным бревнами узким улочками посада к городским воротам.
Лана к тому времени вполне могла бы дойти сама, но сотник Гордей настоял, чтобы спасительницу его дочери довезли на санях до ворот дома.
Отец мой батюшка Водяной, а в Змейгороде я недавно, поскольку до этого лета жила у матушки, Хранительницы реки Вологи, безыскусно и спокойно пояснила Лана.